“Струны над вспаханным полем”, – невозмутимо кивнул китаец.

“Струна – это наш трек?” – уточнил Монк.

“Струна – это метафора трека, – сказал Эрик. Мы с Монком переглянулись, но встревать не стали. – Арпионный привод возбуждает одну из таких струн и следует за волной. В нужный момент он соскальзывает со струны. Мы слишком сильно дернули…”

“И струна лопнула?” – спросила я.

“Нет, – туманно изрек Эрик. – Она трепещет до сих пор. Наш трек все еще ждет нас”.

“О!” – с отрадной при иных обстоятельствах слаженностью воскликнули мы с Монком.

Вернувшийся Неб принялся раздавать всем большие желтые пилюли, похожие на шарики из замерзшего масла.

“Что это за дерьмо?” – с недоверием спросил Монк.

“То, что вернет вам ясность ума и крепость духа, – ответил Неб и улыбнулся прежней акульей улыбкой. – А еще разгонит кровь в жилах, чтобы вы не казались снулой рыбой, sawa?”

Пилюля таяла во рту, отдавая испорченным яблоком. От нее плыла голова, а в животе оживал маленький ядерный реактор.