Глупый вопрос. Терять уже нечего.

И все же Йоханна продолжала размышлять на ходу. «Почему меня оставили в живых?» Проныра, кажется, смертельно боялся соваться на территорию Хора. Он явно полагал, что Хор расправится с Йоханной так же тотально, как разрушил Странника.

Проныра не дурак. Его уверенность основывалась на каких-то прецедентах и эмпирическом опыте.

Шум Хора нарастал слева. Напрашивающийся ответ – в живых ее оставили только на время. Толпа снова смыкалась, Когти ручейками сочились из отверстий в стенах. Они продвигались вперед так же неспешно, с той же неторопливой неумолимостью ножничных лезвий, с какой уничтожили Странника. Прямо справа открывался узкий проход. Может быть, там удастся найти укрытие?

Но слишком поздно. Толпа уже настигала, но все прикосновения были случайны.

Она медленно двинулась в прежнем направлении, рассекая поток Когтей. Отведенное ей пространство перемещалось вместе с ней. Йо по-прежнему понятия не имела, почему выжила, но понемногу уверилась, что после первой атаки толпа выяснила о ней что-то важное для себя, и эта информация быстро разнеслась по городу.

Мало-помалу толпу утянуло вверх по улице. Она снова осталась почти одна.

Огни «безопасного пристанища» Проныры исчезли, заслоненные беспорядочным нагромождением построек Хорогорода. Йоханна продолжала спускаться, и понемногу отчаяние отступало, вытесняемое новыми планами. Если бы только выжить, если бы как-то известить Равну и Древорезчицу… Так, похоже, что эта дорога приведет ее прямо к Великой Реке. На картах Река изображалась текущей на юг, их антиграв врезался в землю как раз немного к западу от берега.

Слой ила и грязи доходил до колен. Йоханна продолжала идти, с трудом вытаскивая ноги из чавкающего болота, и вдруг услышала какое-то поскрипывание. Шум этот легко мог исходить от обычных Когтей, но… постройки двигались. Движения были едва заметны и обладали некоторой периодичностью. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Амплитуда колебаний составляла всего пару сантиметров. Она отошла на обочину так называемой дороги и приложила руку к мокрой стене ближайшей развалюхи. Да, постройка вихляла вверх-вниз, а еще по горизонтали. Она прошлась вдоль стены, слегка касаясь ее. Отметила некоторую неправильность в рисунке рытвин и горбов уличного покрытия. Теперь вся улица колебалась в том же неторопливом мягком темпе. Если бы она не стояла у самой стены, на которую и оперлась, наверняка бы так и села на землю от удивления.

Эта часть улицы плавала на водах Великой Реки.

Хотя Йоханна не уловила точки перехода обычных построек с деревянными крышами в плоты, звук тихо качавшегося на волнах поселка только усиливался по мере ее продвижения. Теперь в покрытии улицы прибавилось песка, а уже через квартал путь, немного расширившись, оборвался хлеставшим в Реку небольшим водопадом. Местами свет фонаря отражала темная рябившая вода. Что бы здесь ни пришвартовали в незапамятные времена, оно уже уплыло прочь или разлетелось в щепки. В других местах постройки налезали друг на друга, кренились, громоздились двумя-тремя ярусами: наверное, новоприбывшие, особо не ломая себе головы, просто втащили свои плоты на старые. Как только налетит сильный тайфун, весь этот район сметет в Реку и наверняка даже от улочки не останется следов.