Существо заговорило на самношке:

– Привет, Йоханна. Часть меня тебя помнит.

От остальных промежуточных стай донеслись менее разборчивые реплики. В толпе за их спинами кто-то кивал и тряс мордами. Синглеты, которые помнят Домен и Фрагментарий?

Йоханна обвела взглядом мачты, колышущиеся над пристанью, и повернулась к посланцу богов, который только что заговорил с ней:

– Думаю, что часть меня тебя тоже помнит. – Идея, посетившая девушку, пока она брела вниз по топкой дороге, внезапно показалась ей вполне резонной, ну хотя бы вполне осуществимой.

Она подкрутила лампу так, чтобы и все собравшиеся вокруг могли видеть ее тусклое сияние.

– Я правильно понимаю, что ты предлагаешь подбросить меня назад в Домен?

Когда радостные, хотя и сумбурные, проводы на берегу закончились, выяснилось, что на воду спущено по крайней мере восемь плотов. Операция эта прошла не вполне мирно, поскольку немногочисленных гнездившихся на плотах Когтей (самовольных захватчиков? сторожей?) перспектива немедленного отплытия застигла совершенно врасплох. Кое-кого без лишних церемоний спихнули в воду, некоторые спрыгнули сами и смешались с толпой. Насколько было видно Йоханне, никто особо не пострадал.

От спасения ее отделяли еще тысячи километров, которые предстояло проплыть на собранных из сущей рухляди плавсредствах с набранной наобум командой. Если рассуждать трезво, ситуация была такой же отчаянной, что и до отплытия. Но теперь она хотя бы не так часто вспоминала гибнущего Странника.

Серый утренний свет разлился по восточному горизонту. Вполне возможно, ей выпал первый и последний шанс увидеть великий Хор при свете дня. Приземистые, беспорядочно налепленные здания Хорогорода все еще закрывали три четверти горизонта. Несколько ярких огней отмечали более высокие постройки в квартале, оккупированном Пронырой. Что-то огромное и темное зависло над ними: оно могло сойти за облако, однако не двигалось.

Оседлавшие кораблики разношерстные команды более или менее слаженно работали веслами по крайней мере на трех плотах; впрочем, в этот момент ветер был очень слабый, а медленным течением Великой Реки плоты постепенно сбивало вместе. Флотилия как раз проплывала мимо укромного участка, который они со Странником в прошлой жизни выбрали для ночлега. Этот план наверняка сработал бы: тут росли низкие деревья с густой листвой.

Йоханна помахала на прощание удалявшейся загадке.

«Я вернусь, Странник. Я обещаю. Я разыщу то, чем ты станешь».

Глава 20

Глава 20

Для Равны время разлетелось на осколки, причинно-следственные связи реальности ослабели и растянулись. Так могло продолжаться днями. Большая часть этого отрезка в ее памяти не удержалась. Меньшие фрагменты, изолированные обрывки звука, запаха, проблески света: боль. Быстрая езда в трясущемся фургоне. Удушливая вонючая тьма. Чьи-то ласковые руки. Сердитый и громкий голос Джефри. Еще фрагменты: сумеречный свет. Один осколок: ее окружили теплые, покрытые густой шерстью тела. Амди. Он что-то говорил ей, медленно, тихо, настойчиво. В другой, а может быть, в тот же самый момент другая стая, с драными низкочастотными ушами, вытолкала Амди наружу и куснула Равну так, как хищник пробует добычу. Расколотые дни. Расколотые ночи.