Вежливым до изысканности мановением руки Грант Уйм направил его к почетному командирскому креслу. Проговорил:

– Рад приветствовать вас на борту, куратор… Несколько секунд, если разрешите… Где танкер, Марсель?

«Так и есть, ресурс на исходе, – подумал Николай, – скандалят теперь с Заправочной базой… Давно я не видел такой синтонной группы – внутренне согласованной, гладкой. Что же, лучшим экипажем Межплатранса не становятся за здорово живешь. Полная синтонность, – думал он, разглядывая космонавтов профессиональным кураторским взглядом – бесстыдным взглядом, как он сам считал, всегда стараясь смягчить и замаскировать его – улыбкой, прищуром, поворотом головы. – Асы. Биллиардеры. Вон у Краснова уже два значка, два миллиарда километров. И у командира два. Вся команда – с личными значками: „Грант Р. Уйм, командир“, „Ксаверы Д. Бутенко, пасс. помощник, врач“ и так далее. Впервые вижу, чтобы весь экипаж носил личные значки. Каски – форменные и новые, комбинезоны первого срока – и так далее, и так далее. Безупречная стрижка. У всех. Черт знает что! Нельзя же предположить, что все шестеро – одинаковые аккуратисты, на шестерых мужчин обязательно окажется один неряха минимум… А, вот и он. Марсель. Нечисто брит, и ногти… Но тянется, тянется… За кем? По-видимому, за Уймом. „Серого кардинала“ – неофициального лидера – здесь нет, вы уж извините… Если судить по стрижке, каскам и манжетам, командира Уйма любит его экипаж, а если судить по другим приметам, то и Оккам, и еще, наверно, половина пассажиров. Счастливчик Уйм… Шерну тоже считали счастливчиком…»

– Заправочная, здесь командир «Мадагаскара», – говорил Уйм. – Где танкер? Будьте любезны ответить.

Его голос и лицо были так же безупречно вежливы, как и слова, с которыми он обращался к Заправочной базе, должно быть изрядно ему надоевшей. Он всегда таков. Понимает ли он, что его безупречность обернулась скверной стороной, педантизмом, спутником любой безупречности?.. Заправочная загудела низким контральто: «Дорогой Грант, ваш внеочередной запрос поступил всего два часа назад, мы здесь не волшебники!» А, блондинка-англичанка, диспетчер, узнал Хайдаров. Как ее зовут? Грейс? Айрин? Что-то классическое, с буквой «р»… Она права, вот что интересно! Не Грант Уйм, а юная Айрин с Заправочной. Они не волшебники, и они не виноваты в том, что Уйм подвесил на орбите семьдесят человек и требует внеочередной танкер, требует срочно, и правильно делает. Космос беспечности не прощает. В космосе нельзя жить на неприкосновенном запасе, а после рейса на «Мадагаскаре» остался только энзэ рабочего тела и, не дай бог, кислорода.