– Их, конечно, кто-то навел, – продолжала Мид, – но мистер Анджело клянется, что не он, и я ему верю. Он славный.

– С этим все ясно. А как насчет мошенничества?

– А, это! Велосипеды сразу же конфисковали в счет неуплаты налогов и штрафа, после чего их новый владелец дал показания, обвинив близнецов в мошенничестве. Еще он предъявил им гражданский иск, но, кажется, Хейзел это уладила. Мистер Поппа говорит, что хочет только вернуть велосипеды – он теряет деньги, а против ребят он ничего не имеет.

– Я бы на его месте имел, – мрачно ответил Роджер, – я с этих мальчишек шкуру сдеру тупым ножом. А почему Хейзел думает, что сможет уладить дело с мистером Поппа – или как его там? Вот что я хотел бы знать.

– Она добилась, что суд постановил вернуть мистеру Поппа велосипеды на время слушания дела, а она обязалась внести залог. Поэтому мистер Поппа снял обвинение в мошенничестве, но не отказывается от гражданского иска о возмещении ущерба.

– Хмм… мой банковский счет чувствует себя немного лучше. Что ж, дорогая, придется пойти и заняться этим делом. Кажется, тут нет ничего такого, что не помогла бы уладить толстая чековая книжка.

– Да, дорогой.

– Напомни, чтобы я купил тут пару орегонских башмаков[75], когда соберемся домой. Мид, каков размер налога?

– Сорок процентов.

– Это еще ничего. Может, их прибыль его покроет.

– Но это еще не все, папа. Сорок процентов, да сорок процентов штрафа, да конфискация велосипедов…

– Да еще две недели у позорного столба, надеюсь?

– Папа, не делай ничего сгоряча. Их защиту ведет Хейзел.

– С каких это пор ей разрешено выступать в суде?

– Не знаю, но с этим, кажется, все в порядке. Она, например, добилась того постановления.

– Дорогой, – сказала доктор Стоун, – может быть, взять мальчикам настоящего адвоката? Твоя мать – замечательный человек, но она иногда бывает чуточку порывистой.

– Если ты хочешь сказать, что она ненормальная, как скошенная орбита, то я с тобой согласен. И тем не менее я ставлю на Хейзел. Пусть она ведет дело. Возможно, это обойдется мне дешевле.

– Как скажешь, дорогой.

Они пробрались на задние места в зале суда, который в остальные дни служил, похоже, церковью. Хейзел вела разговор с судьей. Она видела, как вошли все трое, но сделала вид, что не узнает их. Близнецы, очень, удрученные, сидели перед судейским столом. Они узнали родителей, но по примеру Хейзел не подали виду.