— Кх-м-м…да ты озорник, парень! — Цао укоризненно покачал пальцем. — Но здесь ты опять поспешил. Хотя у меня и есть версия всего происшедшего от…скажем…очевидцев событий, я не буду тебя мучить всякой наукообразной заумью. Дитё ты ещё, хо-хо, а потому лучше расскажу-ка я тебе сказку…как раз по твоему возрасту, хе-хе!

— Сказку?!.. — Разочарованно протянул Тедрик, охотно изображая капризное дитё. — О глубокоуважаемый учитель Цао, может быть, вы всё таки смилуетесь и расскажете…ту самую версию…от очевидцев?..

— Мал ты ещё, — насмешливо замотал головой Цао и поднял глаза вверх к белёсому небу, гладким куполом укрывающим и лес, и едва дымящийся очаг. — Языка…хм-м…немецкого не разумеешь. Да и отличий между мифом и былью пока не видишь.

— Я, почитаемый учитель Цао, что не увижу — домыслю…наверное. Что не пойму, приму сердцем, ага. Сердце-то у меня доброе, отзывчивое…особенно теперь.

— М-да? Мысли — существа живые, добрый человек Тедрик. Вернее, живущие. По крайней мере, некоторые мысли. — Цао о чём-то задумался, глядя в белёсое небо. Казалось, он всматривается в видимые ему одному письмена, бегущие по куполу небес. Надписи были, видимо, на ином языке, и ханец вынужден был сделать усилие, чтобы их переводить синхронно с появлением новой фразы. — Рождаясь слабыми, уязвимыми, мысли растут и набираются сил. Как все живущие, они питаются — правда, не материальной пищей — фактами, информацией о событиях, впечатлениями. А когда взрослеют, мысли обретают способность действовать и влиять на внешний мир, да-да. Через своих "хозяев". И — так бывает, увы, это правда — что некоторые мысли кто-то подкладывает со стороны. Как кукушка — яйцо в чужое гнездо. Такие мысли "растут" вместе с остальными, прикидываясь "родными", но постепенно вытесняют их, выбрасывая прочь, заполняют и подчиняют себе разум "хозяина"…

Тедрик представил, как всё это происходит в его голове, и холодные морозные иголки побежали по коже. Хотя, если подумать, именно этим и занимаются родители, воспитатели, учителя и преподаватели колледжей, академий, университетов. Просто процесс, который столь красочно описал учитель Цао, в их изложении выглядит вполне безобидно и именуется красивым термином "социальная адаптация".

— …Иногда это неплохо, — так же вдумчиво и медленно продолжал Цао. — Например, если у "хозяина" и мыслей-то никаких нет, а их заменяют примитивные животные инстинкты. Так что варианты можно привести разные. На самом деле, процесс "вкладывания" подобных мыслей не плохой, не хороший, всё зависит от личности "родителя" мыслей-"кукушат" и его целей, ведь на дурном дереве хорошие плоды не вырастут. Именно здесь, в определении истинных целей, и кроется та мера, по которой посторонний может оценить незнакомого разумного, его поступки и, следовательно, мысли и чаяния. По-настоящему разумное существо не отождествляет свою жизнь с убогим удовлетворением собственных физиологических, душевных — даже духовных — интересов. Он стремится дальше, "за горизонт", за любые горизонты. И сразу встречается с первой проблемой…