Нас препровождают к небольшому загону, обнесенному высокой изгородью из каких-то очень колючих растений, так и норовящих зацепиться за юбчонки торчащими во все стороны длиннющими шипами. Главная судья самолично открывает калитку и первой входит внутрь. В центре арены стоит что-то вроде клетки, накрытой мохнатой шкурой. И оттуда раздается яростное шебуршание. Младшие арбитрицы выстраивают нас в рядок и первой вызывают коротко остриженную альфу со свирепым лицом. Ей выдают мешок, вталкивают в загон и тут же захлопывают дверцу. По свисту главной судьи помощница переворачивает местный аналог часов, начиная отсчет времени. Снаружи ровным счетом ничего не видно, можно лишь догадываться о ходе битвы по мелькающим в просветах забора теням, рыкам да взвизгам. Последние принадлежат, надо понимать, неугодному взору Праматушки демону, от ее достойных дочерей до сих пор ничего подобного слышать точно не доводилось.

Когда из кувшинчика ухается последняя капля, оставшаяся по эту сторону изгороди судья сотрясает окрестности свистом. На арене еще сколько-то времени слышатся возня и ругань, после чего оттуда вываливается амазонка. Правда, узнать ее сложновато — искаженное злобой лицо украшают свежие царапины, юбка и даже кожаный прикид изрядно обжеваны и обслюнявлены, руки покрыты укусами. Успеваю прикинуть, какой величины тварь оставила бы такие отпечатки зубов? Пожалуй что не слишком крупная, но верткая и хваткая, точно ригийский лемур. И что самое удивительное — арбитрица объявляет, что демон не был усмирен! Это ж насколько демон должен быть демонист, чтобы изодрать в хлам огромную бабищу и даже не оказаться при этом завязанным в морской узел?

— Нюк! Тебе видно, что там за зверь лютует? — взываю к нашей гречишногрудой болельщице на трибунах.

— Нет! Загон так стоит, что отсюда никому не видно. Демон, видать, шибко неугодный для взоров. Теряюсь в догадках, что ж там за мерзость такая…

Одна за другой конкурентки скрываются за таинственной калиткой и после серии ревов и воплей ошпаренного славийской крапивой бычка вываливаются обратно в разной степени подратости. Впечатлениями они не делятся, и все, что удается узнать об успехе или провале их миссии — водворен ли пресловутый демон в мешок. Это оглашают судьи, попутно корябая какие-то загадочные каракули на маленьких дощечках, которые они таскают с собой. Вождице и пенсионерке сей подвиг все же удается, хоть и ценой изрядно искусанных и исцарапанных конечностей. Причем, покусов на всех так много, словно целая стая крысопираний постаралась. Так и не постигнув тайны того-кто-сидит-за-оградой, решаю разбираться с проблемами по мере их поступления. Тут меня и вызывают. С мешком наперевес ступаю на арену, и калитка с треском захлопывается за моей спиной.