– Я вовсе не собиралась повергать тебя в панику, брат. Хотя… мужчины порой такие смешные, когда им кажется, будто они угодили в ловушку.

– Ну… – мрачно пробормотал он.

– Забудь, дорогой. Лучше скажи – на каком из планов, по-твоему, они остановятся?

– Ты про собрание?

– Да.

– Естественно, ни на каком. Они ни к чему не придут. Мэри, комитет – единственная известная форма жизни с сотней животов и без мозга. Но в конце концов кто-нибудь, у кого хватит ума, силой заставит их принять его план. И я не знаю, каким тот будет.

– Что ж… и какой способ действий ты предпочитаешь?

– Я? Собственно, никакой. Мэри, если я что-то и узнал за последнюю пару веков, так это то, что все проходит. Войны, депрессии, Пророки, Ковенанты – все проходит. Штука в том, чтобы самому остаться при этом в живых.

– Думаю, ты прав, – задумчиво кивнула Мэри.

– Конечно прав. Требуется сто лет или около того, чтобы осознать, насколько хороша жизнь. – Он встал и потянулся. – Но сейчас моему растущему организму неплохо было бы поспать.

– Мне тоже.

Квартира Мэри находилась на верхнем этаже, с видом на небо. В самом начале их разговора, вернувшись в гостиную к Лазарусу, она выключила внутренний свет и раздвинула потолочные ставни, так что они сидели под звездами, не считая невидимого листа пластика. Когда Лазарус, потягиваясь, поднял голову, взгляд его упал на его любимое созвездие.

– Странно, – заметил он. – В поясе Ориона, похоже, добавилась четвертая звезда.

Мэри посмотрела вверх.

– Вероятно, это большой корабль Второй экспедиции к Центавру. Посмотрим, удастся ли увидеть, как он движется.

– Без приборов не понять.

– Вряд ли, – согласилась она. – Разумно, что его строили в космосе, да?

– По-другому не получится. Он слишком велик, чтобы собирать его на Земле. Могу прилечь прямо здесь, Мэри. Или у тебя есть свободная комната?

– Твоя комната вторая справа. Если чего-то не найдешь – зови. – Она быстро коснулась губами его щеки. – Доброй ночи.

Лазарус последовал за ней, а затем вошел в свою комнату.