Либби, как умел, объяснил возникшую дилемму. Нэнси наморщила нос:

– Веселая перспектива, ничего не скажешь! Что ж, похоже, бедняжке Нэнси снова придется страдать…

– Ты о чем?

– Когда-нибудь ухаживал за спящими? Да нет, конечно. Утомительная работа. Переворачивать их, сгибать им руки, разминать пальцы, шевелить головы… а потом закрываешь резервуар и переходишь к следующему. Меня уже настолько тошнит от вида человеческих тел, что возникает желание принять обет целомудрия.

– Не зарекайся, – посоветовал Лазарус.

– Тебе-то какое дело, старый мошенник?

– А я рада, что снова оказалась на корабле, – подала голос Элинор Джонсон. – Эти склизкие джокайры… бррр!

– Это все предрассудки, Элинор, – пожала плечами Нэнси. – Они по-своему не такие уж и плохие. Естественно, они не совсем такие, как мы, но ведь и собаки тоже на нас не похожи. Не станешь же ты из-за этого не любить собак?

– Собственно, они и есть собаки, – серьезно сказал Лазарус.

– Гм?

– Не в том смысле, что они похожи на собак, – они определенно с нами на равных, а, возможно, в чем-то и превосходят… но они все равно собаки. Существа, которых они называют богами, – всего лишь их хозяева, владельцы. Нас не удалось приручить, и хозяева вышвырнули нас прочь.

Либби размышлял о необъяснимом телекинезе, которым воспользовались джокайры – или их хозяева.

– Интересно, что бы вышло, – задумчиво проговорил он, – если бы они сумели нас приручить. Они могли бы научить нас многим интересным штукам.

– Даже не думай, – резко бросил Лазарус. – Человек не может быть чьей-то собственностью.

– А кем он должен быть?

– Человек должен быть тем, кем он является… и быть этого достоин! – Лазарус встал. – Мне нужно идти.

Либби тоже собрался уходить, но Нэнси его остановила:

– Останься. Хочу тебя кое о чем спросить. Какой сейчас год на Земле?

Либби открыл было рот, но тут же снова его закрыл, потом попробовал еще раз и наконец сказал:

– Не знаю, как ответить на твой вопрос. Примерно как спросить: «Как высоко находится верх?»