Хунда удивленно покачал большой головой.
– Однажды Мечтатель сказал мне, что это, возможно, и к лучшему, – произнес он. – Но объяснять ничего не стал.
– Как получилось, что из всех планет Галактики вы выбрали именно Землю? – спросил Саундерс.
Таури улыбнулась, словно услышала мрачную шутку.
– Последние полвека оказались самым неудачным периодом Империи, – сказала она. – У предпоследнего Императора остался лишь небольшой флот, а мой отец после битвы лишился даже этого. Он ускользнул на трех кораблях сюда, к периферии Галактики. И решил, что Сол вполне годится в качестве прибежища.
Таури рассказала, что в темные века Солнечная система сильно пострадала. Большие инженерные сооружения, делавшие ее планеты обитаемыми, были разрушены, а сама Земля превращена в пустыню – враги некогда применили оружие, поглощавшее из атмосферы двуокись углерода.
Саундерс вспомнил, как современные ему геологи объясняли наступление ледниковых периодов, нахмурился и понимающе кивнул.
На планете, поведала дальше Таури, осталась лишь жалкая кучка дикарей, к тому же весь сектор Сириуса так разграбили, что ни одному завоевателю не приходила мысль тратить на него время. А Император с удовольствием сделал древний дом своей расы столицей Империи. Он перебрался в крепость Бронтофор, построенную около семи тысяч лет назад негуманоидами гримманами и разгромленную тысячелетие спустя. Пришлось восстанавливать часть крепости, устанавливать орудия и защитные сооружения, возрождать сельское хозяйство…
– Хлопот хватало, ведь он неожиданно приобрел целую планетную систему! – добавила Таури с грустной улыбкой.
На следующий день она повела путешественников в подземные этажи крепости на встречу с Мечтателем. Отправившийся с ними Варгор вышагивал чуть позади Таури. Хунда остался наверху – он был очень занят, руководя установкой дополнительных генераторов защитных силовых полей.
Они шли по огромным, высеченным в скале пещерам, сырым гулким туннелям, где в тишине зловеще слышалось эхо их шагов, а в тусклом свете мерцающих светошаров метались тени. Время от времени они проходили мимо нависающих над головами чудовищных корпусов и проржавевших останков каких-то древних машин. Мрак и пустота давили на них тяжким грузом, они теснились друг к другу, молчали, чтобы не слушать скачущее по коридорам эхо.
– Здесь когда-то были самодвижущиеся дорожки, – заметила Таури в самом начале пути, – но мы пока не установили новые – все руки не доходят. Очень уж много еще предстоит сделать.