– Почему?!

– Махатмушка мой в среду преставился, так я траур по нему в этот день седмицы надеваю.

– Хорошо, а четверг? – Посол, казалось, подпрыгивал от нетерпения.

– Четверг у меня банный день. Перенести никак нельзя, А вот в пятницу… В пятницу как раз можно все и устроить. Как раз к выходным закончим.

– Это слишком долго, царица! Дорог каждый день…

– А ты меня не торопи! – вдруг взвилась Аленка. Я женщина беременная, мне волноваться лишний раз нельзя! А то я вообще… возьму и передумаю.

– Я вас умоляю, ваше величество!

– Сказала – в пятницу, значит, в пятницу! – отрезала Аленка.

– Как вам будет угодно.

– Вот то-то. Ты, Готфрид, окажи мне любезность: выйдешь из палат, кликни кого из стражи, пусть мертвое тело рогожей накроют да на ледник вынесут.

– Ах, вы об этой… Так ли уж она мертва?

И я почувствовала, что фон Кнакен склоняется надо мной.

– Руки прочь! – заорала я так, что посла отнесло от меня метра на два.

Теперь главное – стремительность и напор.

– Она все слышала! – завизжала Аленка.

– Стоять! – вопил посол.

Но я уже оказалась у дверей. Уже распахнула их…

Откуда взялась эта жгучая боль меж Лопаток?

И почему я снова упала?

И во рту противный привкус крови…