– Ересь, – высказался отец Доминик. – Во имя Отца, Сына и Святого Духа я приказываю тебе замолчать!

– Я уже замолчал, – сказал я.

Разговаривать с ними бесполезно. Если я хочу узнать, где Ольга, мне придется сразиться с ними и постараться оставить в живых хотя бы одного.

Но ты же с самого начала знал, что придется сражаться, подсказал темный голос. Тогда чего ты медлишь? Пришел убивать – убивай!

Пока я осмысливал сию рациональную идею, отряд противника перешел от слов к делу. Первым проявился студент, отбросивший книжку и метнувший в меня сосуд с какой-то жидкостью. Полагаю, это была святая вода.

Помните, что я говорил вам о суевериях? Святая вода, равно как чеснок и христианские распятия, не имеет против нас силы. Они могут подействовать лишь в одном случае на миллион, когда применяющий их человек настолько верит в надежность используемого метода, что силой своей веры превращает фантазии в реальность.

Это был не тот случай. Склянка разбилась о мое плечо, жидкость потекла по плащу. Я крутанулся вокруг своей оси, полы плаща взметнулись, как крылья диковинной птицы, и, когда я закончил разворот на сто восемьдесят градусов, оба ствола уже были в моих руках. Миг на выстрел, и резкий откат в сторону. Пуля пробила голову липового студента.

В такие моменты мир для меня замирает. Студент еще не начал падать, его организм еще не успел осознать и принять факт собственной кончины, а в то место, где я только что стоял, вонзился осиновый арбалетный болт.

Вступил в игру снайпер, которого я засек первым.

Отец Доминик сместился влево, на ходу доставая из-под плаща крупнокалиберное ружье. Не надо быть гением, чтобы догадаться, из какого металла отлиты его пули.

Его славянский приятель точно был военным. Вместо того чтобы стоять во весь рост, открытым для прицельной стрельбы, он молнией скользнул за памятник, залег на землю.

Кроме отца Доминика единственным идиотом, оставшимся на открытой местности, был я сам. Впрочем, ситуацию было несложно исправить – два прыжка, и я скрылся за небольшой бетонной скамейкой. Тотчас же две пули взметнули фонтанчики песка у ее основания.

Стрелял кто-то еще, кто-то, кого я не засек. Значит, изначально их было не меньше пяти, сейчас осталось не меньше четырех. И они точно знали, с кем имеют дело.

Меч жутко мешал под плащом, поэтому я выложил его на траву, растущую под скамейкой, положил рядом пистолеты и взялся за дробовик. Самой очевидной целью был предводитель воинствующих монахов, но, когда я закончил рекогносцировку, его и след простыл. Скорее всего, притаился за каким-нибудь деревом. Ну и что? Пат.