— Гут, — вспомнил любимое словечко Волка Иванушка. — Значит, до моего прихода она никуда не денется.

Мгновенно в трактире воцарилось благоговейное молчание.

— Кайса сможет пойти со мной — показать, где держат вашу ведьму?

— Да, господин колдун. — Старуха, боязливо не сводя с него глаз, почтительно поклонилась.

— Не называйте меня так. У меня нет разрешения от вашего Магистр-Министра, — кривовато усмехнулся лукоморец. — Зовите меня просто Иваном.

— Ты не здешний? — осторожно поинтересовался один из монстров.

— Нет. Я из… из… Да какая разница, откуда я, — так и не решившись сказать правду, отмахнулся царевич. — Сколько сейчас времени?

— Два с половиной часа до полудня, — угодливо подсказал Пант.

— Тогда мы с Кайсой пойдем. Закройте все двери и окна, никого не впускайте и никуда не выходите.

— Почему?

— Потому что если вас кто-то еще увидит, то в лучшем случае вы рискуете головой.

— А в худшем?

— И головой тоже. Если Кайса не вернется или мой план не удастся — дождитесь ночи и бегите из города куда глаза глядят… Ой, я не это имел в виду, — покраснел и торопливо поправился Иванушка, бросив смущенный взгляд на выпученные, без зрачков, жутковатые глаза чешуйчатых чудовищ, способные обозревать окрестности на все триста шестьдесят градусов. — Я имел в виду — подальше…

Подняв торопливо с пола с десяток еще не раздавленных ягод — показать ведьме, если дело до этого дойдет, — Иван махнул Кайсе, и они вышли на улицу.

Иванушка знал, что план — большая вещь.

Полки дворцовой библиотеки в Лукоморье были буквально завалены многокилограммовыми трактатами прославленных стратегов и тактиков прошлого и настоящего. Поэтому порой Ивану приходилось изрядно потрудиться, прежде чем он мог выкопать какой-нибудь свой любимый том «Приключений» и «Путешествий» из-под этой груды, закупленной оптом по сходной цене для заполнения новых шкафов еще его дедом (а пройдоха-коробейник расхвалил их ему как подписное издание захватывающих былин о войне) и теперь интересной лишь мышам и Митрохе-истопнику.

По дороге к дворцу он попытался составить план освобождения невинно осужденной ведьмы. В том, что бедняга была осуждена невинно, он не сомневался. Во всех прочитанных книгах, когда по настоянию первого министра, или визиря, или главного советника кого-то приговаривали к казни, подсудимый оказывался невиновным до неприличия. И когда кто-нибудь решался такого пленника освободить, то у них все и всегда как-то удачно получалось. Юный царевич одно время даже начинал воспринимать это с тихим удивлением как один из законов Вселенной, вроде всемирного тяготения или смены дня и ночи.