Пока он валялся без сознания, какие-то добрые люди освободили его от доспехов. Потому новоиспечённая высшая сила Тьмы выглядела ничуть не впечатляюще и совсем не величественно. Сидит на травке босой взъерошенный мужик, опирается спиной на что-то большое, мягкое и тёплое… И тупо пялится на свою левую руку.

Потасканные спортивные штаны и выгоревшая футболка резко контрастировали с окольцевавшим предплечье браслетом — обязательным атрибутом, демонстрирующим статус полноценного лорда. Браслет был великолепен: переплетение тончайших полос чернёного серебра, по которым словно бежали язычки пламени. Присмотревшись, Ник понял, что этот эффект создают вкрапления плоских прозрачных камней — практически чёрные, они отливали багровым светом.

Разглядывание и подсчёт камешков на браслете — отнюдь не лучший способ прийти в себя. Скорей уж наоборот. И славно! Потому что нельзя же всерьёз воспринимать происходящее как реальность… Но погрузиться в сладкую пучину транса Нику не дали.

На браслет, полностью его закрывая, легла знакомая ладонь, и Ник со вздохом поднял глаза на своего оруженосца.

— Ты знаешь, — задумчиво сказал Лекс, — я когда свой первый труп поднял, тоже чуть не рехнулся. Смотрю на него и думаю: я, белый маг, мало что из бывшего, может, хорошего человека сделал живого мертвеца, так ещё и удержать должен, чтобы эта тварь не пошла вот сейчас на улицу прохожих грызть…

— Ты же хотел… — хрипло сказал Ник. Облизал пересохшие напрочь губы и продолжил: — Ты же хотел, Санчо, быть некромантом. А я-то нет…

— Я хотел упокаивать активных мертвяков. А что сначала надо научиться их же поднимать — это до меня попозже дошло. И что пучок пресветлого шалфея в глотку зомби собственными ручками засовывать надо. Глубоко… И что на кладбище, как правило, один торчишь. Как свечка на ветру, а потухнуть ну никак нельзя, хоть сам сдохни. Издержки профессии, тьма их задери…

— Вы, господин Тор-Кэриат, и сейчас как та свечка, — со смешком сказал совсем рядом советник Тёмного лорда. — Всех белых как ветром отсюда сдуло, а вы…

— Мне нельзя здесь находиться? — осведомился Лекс. — Нет, я понимаю, что я уже не оруженосец…

— Отчего же… Если, разумеется, лорд Николай не против.

— Я не против! — поспешно заявил Ник. Ему совсем не хотелось отпускать Лекса. Должен же кто-то свой быть рядом! Или он уже не свой?..

— Слушайте, герцог… а вы уверены, что… Ну, словом…

— Вам надо переодеться, мой лорд, — мягко сказал IШэрр. — Позвольте помочь? И умоляю вас, объясните своему фамилиару, что его мир изменился безвозвратно. Я всячески сочувствую личной трагедии уважаемого Ганцонгера, но здесь и сейчас она, право, совершенно неуместна.