– А-а-а, – понимающе кивнул его собеседник, и сразу задал новый вопрос: – А зачем тебе туда?

Вопрос был тупиковым. Откуда Кирилл мог знать, зачем ему именно туда, а не в обратном направлении? Это же сон.

– Надо, наверное, – растерянно ответил он.

Старик покивал головой и пошамкал губами.

– Если надо, то конечно. Может, ищешь чего? – попытался он подсказать правильный ответ.

– Ищу, – радостно ухватился Кирилл за подсказку. – Только вот чего ищу, не знаю…

Мысль, произнесенная им вслух, показалась ему крайне печальной, и он приуныл.

– То, что ищешь ты, и так понятно. Счастья ты ищешь. Его все ищут… И здесь, и там… И мы, и Великие… Да находит мало кто… Или, может, никто вовсе… ? Голос старика скрипел, как несмазанное колесо. ? Только знаешь, Кирюша, а может, оно и не впереди вовсе? Может, счастье-то за спиною твоей осталось? – Старик указал в левую сторону. – Внизу по течению. Туда вон и плыть легче гораздо и вода там теплее…

Кирилл задумчиво посмотрел в указанном направлении. Оно хоть и было наполовину закрыто развесистой ивой, а и вправду выглядело солнечнее и приятнее. Берега там были пологие, с белыми песчаными пляжами, в окружении цветущих лугов и невероятно зеленых рощ. Глаз отводить не хотелось. Взгляд вправо подобного утешения не принес. Земля падала в воду обрывисто, нависая над ней черными тенями. Да и сама вода шла бурливее, обещала тяжелое плавание. Острые осклизлые камни да коряги вырастали из нее в отдалении, рождая злые буруны и завихрения. Даже небо в той стороне было серое и хмурое, беспрерывно тревожимое ветром.

Кирилл опустил глаза на выбеленные доски мостков, на поплавок, по-прежнему мирно трепыхавшийся на конце лески, на сорвавшийся с ивовой ветки лист, кругами танцующий вокруг опоры причала. Солнце и впрямь припекло не на шутку, разморив его до неприличия. Каждое движение стало для него излишним и не в меру напрягающим. Издалека донесся голос старика, глуховатый и неразборчивый.

– Ну, а если захочешь, Кирюша, можешь и здесь остаться. Со мною. Мы вон тебе и удочку из той ветки смастерим, и снасть наладим…

Слова убаюкивали и обматывали его тело. Солнечные лучи жарили сверху. Глаза от речной постоянной ряби настойчиво пытались сомкнуться.

– Нет, – Собственный голос показался ему чужим и противным.

Звуки упали в воду, явственно булькнув. Старик удивленно повернул к нему затененное шляпой лицо. Сразу две стрекозы с любопытством уселись на доски помоста.

– Нет, – повторил Кирилл.

Во второй раз слово уже не сразу кануло в глубину затона. Тяжелые волны разбежались вокруг плавающего по глади воды отрицания. Затрепетали внезапно и солнечные левые картины, и мрачные правые…