А потом он начал придираться по мелочам ко всему, включая наши лица, так что мы оставили Эдмуса отдуваться за Дружину и пока что не особенно терзались муками совести. Несмотря на то, что пришлось два часа просидеть на занятой нами трибуне, на самой нижней скамейке, наблюдая за довольно-таки унылой торжественной частью — выносом гербов, оглашением имён славных воинов (после третьего заунывного перечисления достижений очередного великолепного бойца мозг отказался воспринимать информацию наглухо). Зрители, видимо, были поопытнее нас, потому как стекались на трибуны постепенно. Сначала компанию нам составила Тилкида, но потом сбежала и она, шепнув Йехару, что Даллара все равно болеет за него. Рыцарь повеселел, но ненадолго. Вскоре он уже с серьезным видом рассматривал небеса.

— Погода для боя сегодня хороша, и солнце не будет бить в глаза, — бормотал он. — Покрытие, сколько я могу видеть, годится… Однако, почему они так медлят?

Еще минут через пятнадцать явился ухмыляющийся Эдмус.

— Веслав сейчас на жеребьевке, — доложил он. — На предварительной, то есть. А там такой гам! Все друг друга перекрикивают, доказывают, что их обманули… Боюсь, что в конце концов он просто убьет их своей галантностью.

— Или не галантностью, — смачно отозвалась Виола. Шут пожал плечами.

— Все может быть. Почему так пахнет гнилыми овощами?

— Ими здесь добивают раненых, — триаморфиня, если уж шутила, всегда делала это с каменным лицом. — Или победителей… как пойдет.

— А можно принять участие? — тут же заинтересовался спирит. — Я могу хоть сейчас слетать на ближайший огород — и тогда, даже если Веслав проиграет, мы достойно отомстим за его поражение!

Оглядев наши лица, Эдмус заключил, что шутка не удалась. Тут он был совершенно прав. Мы не готовы были шутить о том, что будет, если Веслав проиграет. В особенности о том, каким образом он может проиграть.

На своей трибуне явился сначала домин Олл, — почти незаметный за дюжей стражей — за ним Даллара и Стэхар. Доминесса, едва только затихли народные приветствия, нашла взглядом нас и послала Йехару легкую, печальную улыбку. Тот улыбнулся в ответ.

Как раз в этот момент бойцы появились на арене — вторая церемония представления, к счастью, покороче того самого торжественного выхода. Эта явно предназначалась для того, чтобы публика поприветствовала своих любимчиков и могла пощупать новичков глазами.

Пощупать, к слову, было что — тридцать восемь кандидатов, можно сказать, что как на подбор. Не все участники турнира были культуристами с виду, но в основном это были крепкие ребята, а тот, что шел первым, был выше Йехара на голову и гораздо шире в плечах — настоящий великан, такому и меч не нужен, один раз подует как следует — и противник затеряется в облаках. Сразу же за ним выступал Ксахар с неимоверно героическим видом. Веслав, которого так и объявили — «Алхимик незнатных родов, член Равновесной Дружины, рука для славного клинка Глэриона», шел одним из последних. При это заботливо поддерживал подол своего диковинного одеяния и больше всего был озабочен тем, чтобы не упасть. Он до того был похож на девушку, которую в первый раз пригласили на бал, что я с трудом подавила в себе желание расхохотаться. На трибунах при виде алхимика раздались смешки и улюлюканье, но Даллара одарила его улыбкой, когда он проходил мимо, и я услышала, как рядом скрипнул зубами Йехар.