Очередь дошла до Веслава. Мы невольно напряглись, стараясь увидеть, что происходит у стола, за которым заправлял Зелхес, и только Йехар продолжал нервно бормотать:

— Клай, прозванный Дроздом — ну, этот не опасен, хотя его манера напевать во время боя раздражает, поскольку его слух всегда оставлял желать лучшего, даже для друзей… А это мой ученик, я сам его обучал, Твелл, я не знал, что он уже участвует в турнирах. Что это там?

Зелхес протянул Веславу кубок. Тот с видом «на, подавись!» кубок осушил, после чего получил разрешение занять место в той секции арены, которую уже нетерпеливо топтал своими ножищами его соперник. Место боя находилось неподалёку от нас — что должно было бы радовать, но не радовало совершенно. Алхимик шел, путаясь в полах непривычного одеяния и явственно изрыгая проклятия, и все, кто сидел с нами рядом, удивленно оглянулись, когда услышали наши облегченные вздохи.

Но неужели Зелхес правда такой идиот, что не раскусил его уровня? Или же Веслав сказал нам о тех, кто придерживается Кодекса святую правду, и они не обладают вовсе никаким воображением?

Шум на трибунах начал постепенно смолкать. Все противники заняли свои места — восемнадцать пар — и обнажили мечи, посылая друг другу взгляды, которые так и дышали любезностью.

Веслав при этом оказался почти перед нами, но на нас не взглянул. Он заботливо освобождал свою талию от ремня, который ее стягивал, освобождая при этом «доспехи» целиком. Одежда тут же зашумела и наполнилась воздухом. С минуту казалось, что Веслав сейчас вспорхнет — и Эдмусу придется отлавливать его в небе.

На главной трибуне воздвиглось тем временем что-то вроде помоста. На него, не спеша, взошел домин и сколько-то минут махал руками, требуя тишины. Когда же она наступила, хоть и не полностью — Олл прокашлялся, завел глаза в небо и скрипучим, монотонным голосом начал:

— В этот день мы собрались здесь… — и по трибунам прокатились конвульсии омерзения.

С непередаваемым отвращением к этому миру домин поведал сначала, как важно устраивать такие турниры для проверки смелости и силы, потом перешел к тому, сколько благородных бойцов взращено конкретно в этом королевстве — об этом он сообщал таким голосом, словно желал всем без исключения бойцам не вернуться с этой арены живыми. После чего, все с теми же интонациями, начал описывать недавние достижения: победу над каким-то соседним княжеством, которое не превышало по размеру одной деревни; ругательное письмо, отправленное к вампирам с почтовым гусем и прочая, и прочая.

Отчеты. Ненавижу отчеты. Это почти как розовое масло, только для ушей. И звучит почти в современной традиции: мол, а еще мы снизили количество поломанных лошадиных ног в этом году на два с половиной процента! Мы достигли этого инновационным методом повешения хромого кузнеца из кузни при дороге…