Туманным клубком выпорхнул из-за могучего елового ствола мнилко — дух заброшенных построек и отдаленных мест. Остановившись в тени дерева, он принял облик благообразного пожилого человека и, имитируя голос изображенного, произнес:
— Я уже иду.
Затем образ рассеялся и, обратившись в легкий туман, росой осел на темно-коричневую кору старого дерева. Лесной Хозяин усмехнулся — без дешевых театральных эффектов еретник обойтись не мог. Черный колдун всегда старался обставить свои выходы к нелюди таинственно, но психологию малого народца так и не уразумел — такими дешевыми трюками уважения не завоюешь.
Из высокой травы взметнулась плоская голова королевы змей Эфы. Немигающие, безразличные глаза уставились в лесного повелителя, как бы оценивая его. Последняя из приглашенных. Что ж, пора начинать. Водрузив корону, Кощей поднялся на ноги, и легкий шум, шепотком стелившийся по берегу, затих. В наступившей тишине звуки шагов показались раскатами отдаленного грома, под стать ему зазвучал и голос, гулко разнесшийся по окрестностям. Русальная неделя началась.
Все напоминало сцену из детской сказки или мультфильма. Никита почему-то смотрел на происходящее без удивления, скорее недоуменно. Сказывались встречи последнего времени. Следуя за дедом тенью, молодой боярин всматривался в нелюдь и нечисть, при этом машинально отмечая, что малый народец выглядит не очень — нет-нет да промелькнет в иных глазах тоска и обреченность. Некоторые нелюди и выглядели неважно. Потертые какие-то, как больные. Создавалось впечатление, что Басановы присутствуют на плохо замаскированных под праздник поминках. Единственное отрадное зрелище составляли лесная дева и Росомаха, неуловимо похожие друг на друга и одновременно совершенно разные. Обе высокие, статные, черноволосые и в то же время отличные в повадках и движениях. Жизнерадостная Ольха притягивала взгляд совершенной красотой и очаровывала взглядом лучащихся счастьем зеленых глаз. А угрюмая, настороженно зыркающая исподлобья во все стороны Росомаха почему-то не вызывала никакого желания общаться. Неприятное зрелище представлял ичетик — дух утопленного матерью младенца. Похожий на маленького Винни Пуха, он выглядел абсолютным монстром, пышущим ненавистью ко всему живому. Лишь присутствие Лесного Хозяина сдерживало его злобные наклонности. С остальными Кощеевыми подданными Никита уже встречался и представлял, кто есть кто. Даже о королеве змей у него в голове сохранилась информация, почерпнутая из дедовых книг, хотя одно дело прочитать и посмотреть на малюсенькую иллюстрацию и совершенно другое — лицезреть пятиметровую пеструю зубастую змеюку, пусть даже с зачатками интеллекта.