— Мою память запутать очень трудно, господин.

— Ах да, помню, помню…

— Вот и я тоже, мой господин.

Ворбис чуть наклонил голову и искоса посмотрел на Бруту, словно пытался что-то спрятать за своим лицом.

— Со мной в пустыне говорил Великий Бог Ом.

— Все верно, господин. Он говорил. Каждый день.

— Знаешь, Брута, у тебя сильная, хотя и примитивная вера. Я прекрасно разбираюсь в людях.

— Да, господин. Господин?

— Слушаю тебя, мой Брута.

— Нюмрод сказал, что вы, господин, вывели меня из пустыни.

— Помнишь, что я говорил о фундаментальной истине, Брута? Конечно, помнишь. Есть физическая пустыня, но есть еще и пустыня в душе. Мой Бог вел меня, а я вел тебя.

— А. Да. Понимаю.

Парившая по спирали точка, которая на самом деле была орлом, вдруг на мгновение застыла. Потом орел сложил крылья и камнем упал вниз…

— В той пустыне мне было многое дано, Брута. Многое было познано. Теперь я должен поделиться своими знаниями со всем миром. Это святая обязанность пророка. Пойти туда, где еще никто не бывал, и вернуться с истиной.

…Обгоняя даже ветер. Сейчас его мозг и тело исполняли обязанности простой оболочки, в которой воплотилась сама целеустремленность…

— Я не ожидал, что это произойдет так скоро. Но мои шаги направлял Великий Ом. А теперь, когда сенобиархия в наших руках, мы станем… ее использовать.

Орел упал на склон холма, схватил что-то и опять начал набирать высоту…

— Я всего лишь послушник, господин Ворбис. Я — не епископ, если даже меня станут так называть.