– Хамыц, где наш вождь?

Саин

В голове звенело. Били колокола, грохотали литавры. Казалось, вся конница Петра Великого или Ивана Грозного благополучно поместилась в моей многострадальной башке. Перед глазами крутилась веселенькая разноцветная карусель. Но, слава богу, постепенно она свой бег замедлила. Взор мой потихоньку просветлел, и оказалось, что гляжу я в небо. Чистое голубое небо с плавно меняющими очертания облаками. Хорошо, тихо. Детство. Трава. Высокая трава. И что я в этой траве делаю, судари мои? А лежу ведь, судари мои. В то время как положено мне сейчас с супостатами биться. Давно заметил за собой некую странную особенность. Изредка я начинаю говорить как слабообразованные герои графа Толстого. Во всяком случае сленг явно почерпнут то ли из «Петра Первого», то ли еще из какого-либо литературного произведения.

Я сел. Сразу замутило. Прислушался. Грохот битвы отсутствовал. Аккуратно огляделся. Так. Понятно. Нам вломили. И нехило. Вставание на ноги потребовало серьезной мобилизации вестибулярною аппарата. Затем пришлось приложить некоторые усилия, чтобы снять шлем. Его слегка помяло этой штуковиной на цепи. Теперь я в полной мере понял смысл термина «рассеяны». Мы были отнюдь не разгромлены, судя по яростному блеску глаз Хамыца и нетерпеливым порывам Баргула.

Выслушал покаянный рассказ Унго с предложением немедленного самоубийства. Его, естественно. Отклонил.

Потери были серьезными. Три латника Андрия погибли. Граика пытались заштопать два рудокопа. Эдгар все еще был без сознания. И было совсем непонятно, вернется ли в него.

И тут до моей сотрясенной головы стало доходить.

– Братцы, а где Тивас?

Все вежливо отвели глаза в сторону. Лишь один из рудокопов, со скрипом повернув голову, пробасил:

– Саурон с ним.

Сначала я не понял, при чем здесь этот персонаж. Потом дошло.

– Где?

Из высокой травы торчал черный шлем лидера. Не вполне уверенно, но быстро я двинул туда.

Вай-вай-вай-вай. Пах-пах-пах-пах. Дай-дай-дай-дай. Вы уже поняли, как было плохо. Ни хрена вы не поняли! В нашего духовного лидера всадили восемь стрел. Не поскупились. Самое удивительное, что он был еще жив. При этом пытался мне что-то сказать. Пена, зараза, мешала. Легкие в хлам, похоже, изрублены.

Хорошо вот Хушшар подоспели.

– Что с дядькой? А, Саин?

– Худо с дядькой. Целитель нужен. Настоящий.

– К лорду в Замок его надо.