То, в чем проявилась народная душа, не напрасно вызвало плохо скрытое недоумение начальства. Большие картоны стояли прямо на газоне, подпертые сзади палками. И мысли они наводили какие-то нехорошие.

– Это нужно снимать? Вот это? – с каким-то хмурым недоверием переспросил меня Гунар.

– Сними художников, – налаживая диктофон, велела я. – Думаю, наши читатели нам за такие штуки спасибо не скажут.

– За эти рожи они нам тоже спасибо не скажут, – буркнул Гунар, взглянув на художников. Были все четверо какие-то серо-прозрачные и, да простит меня добрый Боженька, если клевещу, – какие-то заспанные и неумытые. Особенно отличилась девушка с длинными блекло-серыми волосами. Смотрели они мимо нас, недостойных, куда-то в мировое пространство.

– Ты что делаешь? – шепотом призвала я к порядку Гунара.

– Снимаю, – отвечал он, целясь в картоны.

– Зачем тебе эта мерзость?

Щелк. Щелк. Щелк.

– Сравнить.

– С чем сравнить?

– С альбомом.

Щелк. Щелк.

– Не переводи зря пленку. Редакция тебе эти гениталии оплачивать не будет.

На ближнем ко мне картоне явственно высматривались половые органы – но впечатление они производили крайне отталкивающее. Посмотрев на такое, мужчина еще не скоро пожелает женщину, а женщина – мужчину.

– У меня дома альбом есть, совершенно потрясающий, – сообщил Гунар. – Американский. Творчество сумасшедших. Ну – один к одному!

Я прошла вдоль ряда. Действительно – на картонах процветала патология. И вызывали они у нормального человека брезгливость. Дамы из городской думы, простые толстые тетки, нутром чуяли неладное, но столичная ораторша, первая леди вернисажа, вконец оболванила их высокими идеями.

– Латышская творческая молодежь, наконец-то получив возможность!.. – искусно пропитанный эмоциями металлический голос колотился о барабанные перепонки, как шарикоподшипник. – Вся вековая мечта нашего народа о независимости!.. Национальная идентичность!.. Корни, которые наши художники ищут и находят в латышской ментальности!..

Корни были – о-го-го! Трое молодых людей и девушка удивительно уныло изощрялись на тему гениталий. Цветовая гамма, достойная морга, вызывала в вображении пейзаж ночного кладбища и тень некрофила с большой лопатой.

Дамы из городской думы кивали. Прехорошенькая девушка с цветами наизготовку кивала. Интеллигентные старушки косились на картоны, но тоже кивали – видно, не хотели отставать от современных веяний.

А ораторша все разливалась соловьем!.. А опередившие нас представители конкурирующих изданий, пробившись к ней поближе, совали прямо ей под нос диктофоны. Еще бы – личность популярная, самая молодая и хорошенькая из наших дам-депутатов, с великолепными перспективами! Даже в национальном искусстве знает толк. Образец народной избранницы! Настоящая «дочь народа», которой недостает только бисерного веночка и виллайне с узорной каймой… Стоп! Это уже было однажды!