Было уже заполночь. Ошалевший соловей вовсю разливался в парке, и гусар блаженно размечтался о том, как будет слушать обезумевших от страсти соловьев вместе с любимой Наташенькой, не зря же он с такими сложностями сохранял верность невесте! Но вдруг Сергей Петрович сообразил, что в это время года соловьям свистать не положено!

Нарушитель законов природы тем не менее выводил свои на редкость выразительные трели. И вдруг Сергей Петрович услышал призыв, который в этой усадьбе мог относиться только к нему:

– О дети родины, вперед, настал день нашей славы!..

Украшенный на птичий лад мотив Марсельезы пронесся над парком и исчез. А диковинная революционная птичка опять засвиристела и защелкала. Могла ли это быть Паризьена? Гусар никогда не слышал, чтобы маркитантка свистела. Он задул свечу и выглянул в сад.

Как на грех, соловей замолчал. Над кустами пронеслось белое привидение и исчезло. Гусар кулаками протер глаза. Странные его, однако, посещали ночные фантазии – соловей, Марсельеза… Он вернулся в кресло и опять зажег свечу. Но сон не шел.

Сергей Петрович подошел к окну.

В парке происходили какие-то странные дела.

Вдали, на фоне пруда, проскочило еще одно белое привидение.

Под самым окном кто-то продрался сквозь кусты, вскрикнул и исчез.

А за углом с другой стороны ойкнул девичий голос.

Очевидно, юные баронессы, не сговариваясь, назначили гусару свидание в саду.

И тут опять запел соловей! Но гусар уловил в свисте какое-то иное настроение – не томное, а победное, что ли. Только-только гусар вгляделся в темные купы подстриженных кустов, только-только различил что-то поблескивавшее в тени огромной сирени, как треклятый соловей снова заткнулся.

Промолчал он довольно долго.

Сергей Петрович сел на подоконник. Если эскадрон пытался подать ему какой-то сигнал – то на редкость нелепо.

Вдруг соловей отчаянно высвистел начало Марсельезы – уже не пряча мелодию в птичьих трелях, а прямо и откровенно.

– Эй! – шепотом крикнул гусар в открытое окно. – Кто там дурака валяет?

– Т-ш-ш-ш!.. – уже не свистом, а змеиным шипом отвечал из кустов соловей.

И снова пропал.

Тут диван, подпиравший дверь, чуть колыхнулся, а кресло малость поехало вперед. Кто-то, соблюдая бесшумность и осторожность, аккуратненько ломился к гусару.

Сергей Петрович изумился такой неженской силище и понял, что ждать атаки решительно незачем. А можно просто-напросто перейти по карнизу в висячий сад и там отсидеться.