Трев засмеялся.

– Ну и что ты предлагаешь? Что мы постучимся во дворец, придем прямо к нему и скажем: «Простите, мистер, тут кое-какие мелочи ускользнули от вашего внимания»?

– Да, – ответила Гленда.

– Спасибо, Стукпостук, пока все, – сказал Витинари.

– Да, сэр, – ответил Стукпостук. Он кивнул госпоже Марголотте и беззвучно просочился из комнаты.

– Хэвлок, я понимаю, что Стукпостук весьма компетентен, но мне он кажется очень странным человеком.

– Мир был бы забавным местом, будь мы все одинаковы, мадам, хотя, признаю, не очень забавным, будь мы все Стукпостуками. Но он верен и в высшей степени надежен, – сказал Витинари.

– Хм, – отозвалась ее светлость. – У него есть какая-то личная жизнь?

– Насколько я знаю, он коллекционирует канцелярские принадлежности, – сказал Витинари. – Я подозреваю, его жизнь может измениться к лучшему, если однажды он встретит юную особу, готовую нарядиться как конверт.

Они находились на балконе Продолговатого кабинета, с которого открывался шикарный вид на центр города, и в то же время зритель оставался почти невидимым.

– Договор продвигается? – спросил Витинари.

– Несомненно, – ответила ее светлость. – Наконец-то мир между троллями и гномами.

Витинари улыбнулся.

– Слово «мир» обычно определяют как период затишья и перевооружения перед следующей войной. Понадобилось много заказных убийств?

– Хэвлок, иногда ты слишком прям!

– Прошу прощения, но движение истории требует не только пастырей, но и мясников.

– Никаких заказных убийств, – ответила ее светлость и возвела глаза горе. – Но, тем не менее, произошел ужасный несчастный случай в шахте и весьма необычный оползень. И, разумеется, еще нужно уладить проблему в Локо. Гномы по-прежнему жаждут полного истребления.

– Сколько орков там осталось?

– Никто не знает. Может быть, Натт сумеет их разыскать.