– Клянусь собаками! – воскликнул один из них. – Я же говорил, что он вернется! И нам не придется сгорать от стыда перед звездой за то, что мы упустили его!

– Он заскучал без нашей звезды, но не нашел ее, – добавил другой. – Кто бы мог подумать, что лошади так привязываются к людям?

– Он сразу избрал звезду и дался в руки только ей, разве ты не помнишь? – первый мальчик встал и направился к аль-Яхмуму, желая взять его за повод и привязать к остроге.

Хайсагур встал напротив мальчика и уставился ему в глаза.

Гуль сделал все, что делал обычно для перехода в иную плоть, но мальчик стоял перед ним, и он видел мальчика глазами коня, а не коня – глазами мальчика…

Он попытался еще раз – и с тем же успехом.

Тут Хайсагур понял, что преувеличил свои удивительные способности.

– Эй, где ты, о гуль? – позвал джинн. – Ты все еще здесь? Или ты уже покинул конское тело?

Воплощая состояние души Хайсагура, конь горестно вздохнул и помотал головой.

– Что с тобой, о конь? – забеспокоился первый мальчик. – Ты хочешь поведать о каком-то бедствии? Пусть псы разорвут меня, если он не зовет на помощь звезде!

Тут Хайсагур не то чтобы испугался – а попросту переполошился.

Эти двое могли сейчас устремиться неведомо куда – и пасть, пораженные отравленными стрелами!

Он вскинулся на дыбы, стараясь не задеть мальчика маленькими и круглыми, безупречной формы копытами, и поскакал прочь – причем не сразу понял, что идет трудным для человеческого понимания, но естественным для конских ног галопом.

– Стой! Стой! Клянусь собаками, он что-то знает! – закричал первый мальчик.

– О ты, недостойный лечь под ноги псам! Как это ты упустил его? – напустился на него второй. – Он снова убежал от нас! Что мы теперь скажем звезде?

– Куда ты несешься, о бесноватый гуль? – едва ли не перекрикивая мальчиков, завопил и Маймун ибн Дамдам. – Разве за нами кто-то гонится? Горе мне, этот враг Аллаха погубит коня – и я лишусь пристанища, и погибну с ним вместе, и ничто не спасет меня! О Хайсагур, если ты погубишь меня, мои родственники узнают об этом и отомстят тебе страшной местью!

Но Хайсагур остановился лишь тогда, когда голоса мальчиков исчезли из его слуха.

Джинн перечислял всех своих грозных родственников, способных за несколько мгновений построить разрушенный город, или разрушить построенный город, или убить царя, или разбить войско. И, слушая их грозные имена, Хайсагур вдруг вспомнил, что и в его распоряжении имеется вещица, каким-то образом связанная с джиннами, ифритами и маридами, и это – бронзовый пенал, который Гураб Ятрибский дал ас-Самуди, тот пенал, ради которого аш-Шамардаль совершил убийство, а потом оставил в тайных помещениях фальшивого рая.