Отечество поправило берет, чтобы не быть ненароком узнанным кем-нибудь из населения, и сунуло кинжал за пояс.

Вскоре показался Храм Доброго Сердца. Его не снесли, но он разительно изменился. Фасад сиял белизной, фронтон был меньше, эркеры симметричнее. Переделок было немного, но они изменили общий образ Храма, сделав его величественнее и в то же время гостеприимнее. В прошлом Храм был — набросок, эскиз из камня, талантливо собранный но нелепый и вычурный. Теперь же он стал — произведение архитектурного искусства. Мастер учел огрехи предыдущего мастера, сохранил удачное, и добавил своего, добившись абсолютной гармонии.

Фалкон спешился, бросил Фоксу поводья, и пересек аллею. Фокс не возражал, но на всякий случай снял с луки седла арбалет и зарядил его.

Фалкон вошел в Храм.

Редо как раз заканчивал проповедь, и Фалкон понял слова мэра о том, что число прихожан «незаметно увеличилось» — их было, прихожан, человек пятнадцать — на полуденной проповеди в четвертьмиллионном городе. Огромные размеры Храма и эти пятнадцать — контраст говорил о полной победе Фалкона. Так даже лучше.

Прихожане встали, и Редо их благословил. После того, как они неспешно удалились, Фалкон вышел из тени стороннего свода и по главному проходу направился к алтарю. Редо обратил внимание и узнал посетителя по походке. Ему было страшно, но страшно ему бывало теперь часто, и он привык.

— Вы занялись архитектурой, не так ли, святой отец? — спросил Фалкон насмешливо.

— В некотором смысле да, — ответил Редо.

— И что же ваш зодчий, что так удачно все здесь доделал и почистил?

— Он не назвал мне своего имени, — сказал Редо.

— Ложь во спасение, — заметил Фалкон. Впрочем, напрасно вы беспокоитесь, Редо. Храм представляет собой художественную ценность, а я такие вещи очень ценю. Вопреки вашим чересчур поспешным предположениям, я не собирался позволять городским властям его сносить. Религия — часть истории, друг мой. Когда у вас совсем не останется прихожан, мы сделаем из этого заведения исторический музей и, если вы будете прилично себя вести, я назначу вас его курьером. А не будете — мы вам морду набьем, а жену вашу, по вашему же свидетельству ласками обильную, отдадим в публичный дом. Есть много купцов, которые непрочь заплатить сотню-другую золотых за удовольствие переспать с женой Главного Священника. Публичные дома платят двойные налоги — вот и государству выгода.

Редо молчал. Фалкон повернулся и, как прихожане до него, неспешно вышел из Храма.

Вскочив в седло, он сказал Фоксу:

— Назад, но кратчайшей дорогой. Меня ждет посетитель.