— Я согласен, — произнёс он наконец и мирацу вновь улыбнулась — на этот раз, как ребёнок, которому пообещали исполнить самую заветную его мечту. Любопытно, сколько ей лет?

* * *

Мирацу присела и протянула ладонь к земле. Камни тут же ожили, покатились под её ладонь и собрались в небольшую пирамидку. Мирацу подняла его правую ладонь и провела над ней пальцем. Ользан вздрогнул — на пальце появился порез. Мирацу ждала, глядя на него и Ользан, достав кинжал, осторожно поднял покрытую мехом кисть и осторожно провёл остриём по среднему пальцу.

Следом за ней он прикоснулся окровавленной ладонью к пирамидке, после чего мирацу взяла его правую руку своей и чуть сжала. На миг раненый палец отозвался острой болью.

— Смотри, — указала она вокруг свободной рукой.

Ользан осмотрелся. Горы и земля сдвинулись, меняя свои очертания; исчезли огни городов; не стало шести башен, чьи полуразрушенные крыши виднелись отсюда; повсюду внизу выросли непроходимые леса; воздух потеплел и под их ногами возникла густая трава. Пещера по-прежнему оставалась за его спиной, так же, как и сложенная из камней пирамидка.

— Это второй мир, — произнесла мирацу. — Настоящий мир. Наш мир, в котором не бывает никого другого. Ты сможешь остаться здесь, когда придёт время, или приходить сюда, когда вздумаешь.

Она отпустила его руку. Звёздное небо резко повернулось — так, что Ользан едва не упал, испытав серьёзнейшее головокружение. Солнце стремительно поднялось из-за горизонта и повисло над их головой. Ользан зажмурился и долго не мог открыть глаза.

Второй мир по-прежнему жил своей жизнью. Мирацу спокойно глядела на него.

— Назови моё имя, — потребовала она.

— Элле…

Ладонь коснулась его губ.

— Это имя тебе не принадлежит. Назови моё имя.

Как это бывало и прежде, из неведомых глубин возникло и предстало перед его рассудком слово, показавшееся ему уместным.

— Лемори, — произнёс он.

— Ленирон, — услышал он в ответ.

Лемори взяла его за руки и медленно положила их себе на плечи. Под ними ощущались стальные, невероятно мощные мускулы и тлеющий в глубине жар. Ользан вздрогнул, ощутив, как жар переливается по его рукам внутрь его тела и наполняет его энергией, которая сметёт его, словно лавина, стоит ей только позволить. Смутно он ощутил, как её руки ложатся на его плечи, обжигая своим прикосновением.

— Всё исполнено, — услышал он сквозь туман в голове и яркие зелёные глаза заполнили собой весь мир.

Потом была прежняя ночь, холодный воздух, взмахи крыльев над головой.

Он упал на твёрдый неприветливый камень и с трудом поднялся, оглядываясь. Силуэт птицы быстро слился с мраком и растворился вдалеке.