Нет, я никогда не подчинюсь! Нужно найти какое-то не зависящее от меня средство, какую-то разрушительную силу, способную нанести удар без предупреждения – молнию, лавину, землетрясение.

Стихийные катастрофы, однако, были для меня полностью недостижимы и даже непредсказуемы.

Я рассмотрел возможность радиоактивного облучения. В первые десятилетия развития атомной промышленности радиоактивные отходы иногда захороняли под землей, а иногда смешивали с бетоном и погружали на дно океана. Если бы только я мог… – нет. Доктор Джонс вряд ли позволит мне раскапывать шахты в пустыне или спускаться на морское дно, причем излучение отходов вряд ли сохранило свою смертоносность по прошествии тысячелетий.

Нужно найти какое-нибудь другое стихийное бедствие, жертвой которого я мог бы оказаться. Если бы, например, я знал заранее о времени и месте падения какого-нибудь большого метеорита…

Мысль о метеорите пробудила почти забытое воспоминание. Я выпрямился в кресле. И тут же, понимая, что очень проницательные умы делали выводы на основе жестикуляции и выражения лица, я снова расслабился, изображая бессильное отчаяние.

Тем временем под угрюмой маской лица мой ум лихорадочно работал, восстанавливая в памяти события древности. Это было слишком давно – обстоятельства оставались расплывчатыми. Но подробности можно было найти в моей многотомной «Истории человека».

Необходимо отвести от себя подозрения всеми возможными способами. Я зевнул, притворяясь бесконечно уставшим и раздраженным. Напустив на себя выражение капризного уныния, я взял коробку с пронумерованными стержнями – мой архив. Опустив один из стержней в отверстие перед смотровым экраном, я принялся просматривать информацию, записанную на молекулярном уровне.

Кто-нибудь мог наблюдать за тем, какими данными я интересовался. Поэтому я блуждал в информационном пространстве, консультируясь со статьями и эссе, никак не связанными с моей идеей. «Происхождение и кульминация развития дифирамбов», «Калмыцкие тираны», «Новый Камелот, 18119 г. от Р.Х.», «Эстеотика», «Пещеры Фригии», «Изучение Марса», «Запуски спутников». На экран, содержавший данные о запусках спутников, я бросил лишь беглый взгляд – было бы непредусмотрительно проявлять более чем мимолетный интерес. Но тем, что я прочел, подтвердилось предположение, зародившееся в глубине моей памяти.

Это случилось в двадцатом веке – на протяжении срока, который соответствовал бы нормальной продолжительности моей жизни.

В одной из заметок о запуске спутников говорилось:

«Сегодня на орбиту вокруг Земли выведен «Гесперус», новейший из автоматизированных спутников. Этот огромный механизм будет кружиться над экватором на высоте более чем полутора тысяч километров, где атмосферное сопротивление настолько ничтожно, что им пренебрегают при расчетах. Тем не менее, это сопротивление существует: по оценкам специалистов, примерно через сто тысяч лет «Гесперус» замедлится настолько, что ему придется вернуться на Землю.