Яхта остановилась посреди океана. Координаты точно соответствуют расчетным: широта 0° 0» 0.00», долгота 141° 12» 36.9». Погрешность может составлять не больше одного-двух метров. Моя грациозная яхта с непроизносимым названием находится в центре мишени. Ждать осталось только пять минут.

Доктор Джонс выходит из кабины и с любопытством изучает мое лицо: «Возникает впечатление, что вы чем-то очень возбуждены, Генри Ревир».

«Да, я возбужден, я взбодрился. Плавание доставляет мне большое удовольствие».

«Превосходно! – Джонс подходит к карте. – Почему же мы остановились?»

«Я решил полюбоваться на океан в тишине и покое. Вы куда-то торопитесь?»

Проходит время – минуты, секунды. Я смотрю на хронометр. Доктор Джонс прослеживает направление моего взгляда. Он вдруг о чем-то вспомнил – нахмурился, подошел к телеэкрану: «Прошу прощения, я хотел бы кое-что увидеть. Вас это тоже может заинтересовать».

На экране – безжизненные песчаные барханы.

«Пустыня Калахари, – поясняет Джонс. – Смотрите!»

Я смотрю на хронометр. Осталось десять секунд – пять – четыре – три – две – одна. Нарастающий свист, рев, удар, взрыв! Все это – на телеэкране. Яхта спокойно покачивается на волнах.

«Так закончил свой век „Гесперус“, – говорит доктор Джонс. – Точно по расписанию!»

Он смотрит на меня – я обмяк и прислонился к перегородке. Джонс прищурился, взглянул на хронометр, на карту, на телеэкран, снова на меня: «А, теперь я понимаю! Вы хотели всех нас убить!»

«Да, – бормочу я, – всех».

«Ага! Варвар!»

Я не обращаю внимания на его реакцию: «В чем я просчитался? Я учитывал все факторы. Энтропическую потерю массы, лунное притяжение – я знаю орбиту „Гесперуса“, как свои пять пальцев. Каким образом он переместился так далеко?»

В глазах доктора Джонса зажглись злорадные огоньки: «Значит, вам известна орбита „Гесперуса“?»

«Да. Во всех ее аспектах».

«И, по-вашему, спутник переместился?»

«Другого объяснения не может быть. Спутник был выведен на экваториальную орбиту. А теперь он упал в пустыне Калахари».

«Нужно было учитывать два тела».

«Два?»