Когда все занялись привычной работой по лагерю – я разводил костер, Гелка побежала за водой, Мак Кехта уселась с глубокомысленным видом созерцать мрачный горизонт, – жрец вдруг проговорил голосом слабым, но уверенным:

– Ветер затих.

Вначале я не обратил внимания на его замечание.

Ветер! Северный ветер!

Не помня себя от возбуждения – так дрожат, наверное, рекруты перед первым сражением, ученые в ожидании необычайного открытия, грозящего поставить с ног на голову всю современную науку, скаковые кони перед заездом, – я частично взбежал, частично вскарабкался на четвереньках на огромный валун, испещренный по бокам зеленоватыми, блеклыми пятнами лишайников и белесыми потоками чаячьего помета. Наслюнявил указательный палец, поднял его повыше.

Верно!

Северный суховей, отравлявший жизнь всему живому на материке с прошлого березозола, иссяк. Кончился, как запас вина в кувшине заядлого пьяницы.

Неужели получилось?

– Вышло, Молчун?

– Получилось, Эшт?

Гелка и Мак Кехта стояли рядом со мной. При виде их разрумянившихся лиц мне стало смешно. Хотя чего смеяться? Я, верно, выгляжу не лучше. Хорошо, борода половину физиономии скрывает – не так заметно.

Чтоб не сглазить нежданную удачу, я сплюнул на камень и трижды притопнул каблуком.

– Похоже, получилось!

– Я знала! Я знала! Я верила! – Гелка даже подпрыгнула пару раз на месте, хлопая в ладоши. Еще миг назад она казалась взрослой и серьезной, а тут вдруг прорвался наружу шаловливый ребенок.

– А я, признаться, не верила, – покачала головой Мак Кехта. – Но я рада, что получилось. Знаешь, Эшт, я теперь совсем по-другому увидела салэх… то есть людей. И все благодаря тебе. Я очень хочу надеяться, что люди и перворожденные поймут друг друга и прекратят глупую вражду. Жаль, Байр не дожил…

Она развернулась и, осторожно, но быстро ступая, сбежала с валуна. Мне показалось, что глаза неистовой феанни как-то по-особенному заблестели. Словно на них навернулись слезы. Обрадованные и обнадеженные, мы стали ждать возвращения Мария и его «Волчка». Сперва один день, потом второй…

На третий день я перестал ждать Мария. Да и остальные, пожалуй, тоже.

Теперь мы мечтали разглядеть промелькнувший среди виднеющихся вдалеке островов хоть какой-то парус. Или узкое, хищное тело пиратской фелюги. И плевать, что пиратской. Лишь бы судно, лишь бы люди. Пусть подплывут, снимут нас с пустынного острова, а там уж мы сумеем убедить их перевезти нас на берег. В конце концов, наша с Гелкой магия и оружие Мак Кехты, ее мечи с самострелом, что-то да значат.

Чтобы привлечь внимание проходящего невдалеке корабля, мы накопили огромную кучу смолистых веток, сухого стланика и мха. Сложили костер до смешного напомнивший мне треногу мастера Ойхона (Где он, интересно? Сумел ли добраться до Фан-Белла по нынешним неспокойным временам?), и зажгли его. Пусть горит и днем и ночью. Гелка и феанни присматривали за ним по очереди. В темное время суток в ход шли сосновые дрова, а в светлое – дающий много густого белого дыма сырой мох.