– Сплу.

– А еще? Я имею в виду, отчего-то кровь у тебя пошла.

– Тево?

– Ты хочешь сказать, что не творил мысли?

– Нет… я вообще это не умею. Мегя тольго обессяли угить…

Девочка уселась на полатях. Гарий скосил глаза и при неверном свете лампадки рассмотрел ее лицо – темные глаза, светлые волосы, усеянный конопушками вздернутый носик. Ей было лет десять.

– А у тебя часто идет кровь из носа?

– Нигогда не идет.

– Значит, ты мыслил во сне. – Она хихикнула, Гарий покраснел.

– Я не умею…

– Совсем не уметь мыслить нельзя. Кровь из носа идет, когда пе-ре-на-пря-жешь-ся, – старательно выговорила сложное слово. – Кружится голова, мурашики по всему телу и болит вот здесь. – Она показала, где именно. Гарий кивнул и покраснел еще больше.

– Что тебе снилось?

– Не помню…

Вечером прилетел нетопырь с сообщением. Ранним-ранним утром из ворот Полесья вышло два десятка человек, ведущих в поводу тяжело нагруженных лошадей.

Алека никто не звал, никто не давал разрешения, но он и не спрашивал. Просто совершил набег на склады, выпросил у знакомого кузнечного подмастерья заготовки ракет, вощеную кожу и другой военный скарб, навьючил все это на Пегаса и присоединился к отряду. Юноша кутался в широкий плащ и тщательно следил за своими мыслями, подделывая ауру под взрослого.

Шли молча. Ночь была безлунная, «обутые» в бесшумные обмотки кони шагали пугающе тихо, люди казались серыми силуэтами, лица соседа нельзя было разглядеть.

Занималось холодное утро. Из реки пополз туман, затопил долину, сырость заползала в сапоги, кони шагали по бабки в тумане. У болотца отряд догнала Вики, воины погнали ее прочь. Девушка обиделась и пропала в тумане позади.

Восток заалел и туман стал рассеиваться. В холодном воздухе зазвучали первые пробные неуверенные трели проснувшихся птиц.

Алек ускорил шаги, поравнялся с Проди. Пегас тихонько заржал, его полубрат приветственно фыркнул. Проди только покосился недовольно: