– Хватит прикидываться, езжай, коли ты здесь. Что везешь? А, хорошо… Яр перегрузил своего, возьми у него что-нибудь. И девку позови.

Алек потянулся мыслью и нашел Вики, которая украдкой следовала за ними, предложил присоединиться. Через некоторое время девушка внезапно вынырнула откуда-то сбоку, вызвав в отряде небольшой переполох. Проди опустил лук и сообщил ей все, что думает о взбалмошных девицах, воображающих себя войями. Вики не обиделась или сделала вид, что не обиделась, показала хеттману язык и пристроилась рядом с Алеком.

Иногда их окликали патрули, один вой подходил близко, а остальные держали стрелы на тетивах и мысли на громобоях.

Взошло солнце, и скоро их взглядам предстало искалеченное Белокамье. Острые зубья частокола щерились проломами, половина ворот была разрушена. Огонь обглодал пару башен. Копошились люди, похожие на муравьев, неторопливых по утреннему холодку. Алек заметил, что все вооружены, рядом с работающими лежат взведенные самострелы.

Проди провел коня в пролом, односложно отвечая на хриплые приветствия. Караван шел следом, лошади осторожно ступали по горелым обломкам, косились диковато, испуганно всхрапывали.

Алек остался стоять, остро чувствуя боль, кровь, смерть…

Пегас нервно фыркнул и дернул узду, Алек очнулся, успокаивающе похлопал жеребца по шее и прошел в город. Кто-то принял у него груз и коня, Алек уточнил, что это его личная скотина, мальчишка-конюший обещал позаботиться как следует. Молодой вой спросил у кого-то, где находится травный дом – мог бы и не спрашивать, ореол боли был виден издалека.

В травном доме было тесно. Стонали раненые, кто-то хрипло просил пить, лекари сбивались с ног. Пахло кровью, потом и лечебными травами.

Незнакомый целитель пихнул ему в руки ковш, махнул рукой на ряд лавок. Алек пошел между лавками, ковш очень скоро опустел. Незнакомые лица, искаженные болью.

А это лицо очень спокойное и смутно знакомое. Такое бледное мальчишеское лицо на белом полотне подушки, словно нимбом обрамленное гривой солнечных вьющихся волос… струйка черной крови в уголке чуть скривившихся в затаенной улыбке губ…

Весельчак и задира Олэн, парень из Мечты, ставший войем года на два раньше Алека, глядел в потолок и не откликнулся. Алек уже знал, но все же дотронулся до холодеющей руки.

Он постоял, глядя в лицо, похожее на икону. Осенил мертвого Знаком, закрыл ему глаза и накрыл лицо простыней. Поднял ковш и пошел дальше…

Через несколько дней городьба деревни была отстроена. Прознатчики доносили о войске, перешедшем Мету и вставшем лагерем недалеко от пепелищ.