Светлый фон

– Пошли, – буркнул он. – Тебя ждет Сход.

– Сход? – Алек торопливо перебрал свои прошлые грехи. – Я-то на кой им понадобился?

– Все мы понадобились. И прихвати своего невольника.

Последнее слово заставило Алека передернуться. Он смотрел в Живу, пока не нашел там ошейник, на котором было выбито его собственное имя, и велел Этилю идти к дому Проди.

 

Проди на Сходе не было. Оштин, Вало, другие риваны, поодаль сидели Кати, Юлия и незнакомая старуха, а в углу, как гном и великан, беседовали рыжий Норик и черный Руста. Вошел Майнус, которого вел Гарий, еще несколько мыследеев.

– Садитесь и слушайте внимательно, – велела незнакомая старуха и что-то кому-то подумала. Вошедшие уселись на одну лавку, Этиль уже привычно устроился на полу у лавки, скрестив ноги. Алек высмотрел Питера, которого давненько не видел. Риван мертвой деревни очень изменился, серебра в волосах и в бороде стало больше.

 

Грик почувствовал, как к землянке кто-то приближается. Зрение еще не вернулось к нему в полной мере, но он выдернул завязку из рукава и встал близ порога. Успеть выхватить меч…

Но через миг ударила злая боль, он сел, хватаясь за голову, чувствуя, как обугливается мозг…

Пытка кончилась. Грик поднял взгляд и в красном тумане разглядел лицо женщины. Она хмыкнула и носком сапога поддела удавку.

– Слишком много от тебя хлопот, Грик, – сказала женщина отстраненно, словно раздумывая, не порешить ли его на месте. Эта может.

– Ты, белобрысый! Выходи! – Парень съежился, когда один из пришедших ткнул его ножнами. Встал, еле волоча ноги, поплелся.

Дверь закрылась, скрипнул засов. Грик осторожно прикоснулся к голове, убедился, что огонь ему поблазнился.

– Жив? – спросил сампо. Странно спросил, вроде и сочувственно, но ясно давая понять, что пластун сам во всем виноват, и он, Виттор, не будет плакать, если он окажется не-жив.

Грик немедленно ощетинился.

– Что с ним будет, как думаете? – спросил бородатый.

Сампо пожал плечами, но все-таки потянулся во Свете и вскочил:

– Проводник и все его…

Тут он страшно захрипел и обмяк, Грик едва успел подхватить священника.