Эрика замотала головой, разбрасывая слезы:

– Я так… так испугалась… я боюсь их… до смерти… летучих мышей…

– Вот те раз, – сказал Джек огорченно. – А мне показалось, что ты ловко управляешься, я даже хотел попросить тебя посмотреть за ними в мышатнике.

Эрика снова отчаянно замотала головой, мышатник она обходила десятой дорогой.

– Стой пока, я потом пришлю кого-нибудь в замену. Запомни – никто и ничто не должно отвлекать стоящего на посту часового. Если тебе еще кто-то предложит подержать летучую мышь, ты вправе поднять тревогу…

Девочка кивнула и крепче сжала рукоять деревянного меча.

Вечером, когда Эрика уже думала, что о ней забыли, ее сменил Клоп.

Белобрысый пацаненок лет семи, безотцовщина, никогда не упускавший случая подразниться и подраться, был на этот раз жутко серьезен, и девочке стало смешно. Однако она не подала виду, передала пост и оружие по всем правилам, а от себя добавила напутствие смотреть в оба и легонький подзатыльник.

На подзатыльник Клоп не среагировал, что было на него не похоже. Судорожно вцепился в деревянный меч, уставился за ворота и, кажется, старался даже не моргать.

Эрика лихо соскользнула вниз, рассадив себе кожу на руке, но на такие мелочи ей, бывалой воительнице, не должно обращать внимание. Правда, тело почему-то считало иначе и среагировало как обычно: из глаз мгновенно брызнули слезы, пришлось остановиться и зашептать рану.

В доме-на-дереве ее уже ждали – Тарек по прозвищу Жедь, действительно похожий на уголек из костра, смуглый и черноволосый; рыжая Мирка, мгновенно краснеющая по малейшему поводу; Лопушок, имя которого давным-давно забыли, потому что всегда называли его только по прозвищу; и остальные Непоседы почти в полном составе.

Из всей компании Непосед только она не имела прозвища. Давным-давно люди считали, что имена обладают магической силой, и те, кто знает имя, может возыметь власть над его обладателем. Поэтому люди называли истинные имена только близким людям, а для посторонних выдумывались ложные имена и прозвища. Но магия ушла из мира, и ушло суеверие, оставив за собой только обычай второго именования ребенка. Лишь среди войев еще бытует прозывание. Среди войев… и детей.

Эрика скользнула меж ветвей, как всегда ощущая, что дерево узнает ее, принимает.

– Ну? – спросил нетерпеливо Жедь. Он вечно спорил с Эрикой за главенство над Непоседами.

– Узор гну! – ответила она ему резко, по-взрослому, трусиха Алия даже ойкнула. – Чего разнукался, я тебе не лошадь!

Тарек потемнел еще больше.

– Слушай, малявка… – угрожающе начал он, но Эрика его перебила: