Арфарра снял шапку и подкидывал одну из лапок. Ел он мало, и было ясно, что опять станут пороть поваров. Всем гостям было очень весело. Через час Янни пискнула и упала в обморок. Девушку унесли, и Идари пошла за ней.

К ночи поднялся шум: жениха провожали в опочивальню. Янни заплакала и сказала:

– Право, скажи, что я сегодня нечиста, будь вместо меня!

В пустой опочивальне Идари забилась под подушку и тоже стала плакать.

– Ты что здесь делаешь?

Идари обернулась и обомлела: над ней, высоко подняв рогатый светильник, стоял Кешьярта, – в боевом кафтане городской стражи, помятый и немного мокрый. На поясе, обвившемся вокруг талии Кешьярты, с одной стороны висел боевой клевец, а с другой – волнистый кинжал, а над головой Киссура торчала рукоять двуручного меча, увитая камнями и шнурами. Это был такой тяжелый меч, что Идари вряд ли обхватила бы его двумя руками, но за широкими плечами Кешьярты он казался совершенно игрушечным.

– Я, – сказала жалобно Идари, – вторая жена вашего начальника. Янни просила меня сказать, что она нынче нездорова, и что я вместо нее.

Киссур покраснел от гнева, а потом выронил светильник, упал на постель поперек Идари и стал хохотать, как сумасшедший.

– Что вы делаете, – запричитала Идари, – сейчас сюда придет господин первый министр!

Киссур подхватил Идари на руки и продолжал хохотать:

– Вот так зятек, – кричал он, – вот так зятек! Ох как я его повешу!

Чареника, бывший министр финансов, всячески желая доказать свою преданность, забыл упомянуть на женской половине, как о детали совершенно несущественной, что господин Арфарра отказался от звания первого министра в пользу Киссура. А Киссур, в свою очередь, опоздал к свадьбе, так как негодяи из красной слободы сильно задержали его, и в начале пира Арфарра сидел за столом посаженным женихом, как это часто делают.

* * *

На следующее утро Арфарра явился поздравить молодых и уединился с Чареникой. Эти двое провели брачное утро вдвоем за бумагами, и от этого взаимного удовольствия были счастливы.

Когда они выходили из кабинета, им попалась бабка в полосатой кичке и сказала, что Киссур купается в пруду и от счастья помял угол беседки. Арфарра улыбнулся, потому что он не очень-то понимал, как можно быть счастливу из-за женщины, если ты – первый человек в государстве. Чареника сказал:

– Это хорошо, что Янни ему понравилась, потому что часто браки, заключенные ради блага государства, кончаются несчастиями из-за холодности жениха. Ведь у него не было никаких других привязанностей?

– Совершенно не было, – ответил Арфарра.