— Иванка, принеси-ка ручку, — велела бабушка, кокетливо поправив шляпку, и очаровательно улыбнулась. — Кому?

— Моё имя Адам, милая Ева...

Я мысленно усмехнулась: «Бабушкин сон в руку, никак? Что ж, не буду мешать голубкам вкушать спелые яблоки». Вытащила из чехла любимый саксофон, терпеливо ожидавший мои утренние пассажи, и отправилась музицировать в дальний угол веранды. Романтическая импровизация — мой «конёк».

Град Метаморфный

Град Метаморфный

Медленно угас мертвенно-лунный свет софитов, и наступивший мрак безжалостно проглотил сказочных фей виллис, круживших в макамбрической пляске вокруг Жизели и Альберта. Упал тяжёлый пурпурный занавес, скрывая декорации мистических картин потустороннего мира. Отзвучали минорно-лирические ноты трагического аккорда, подчеркнувшего апофеоз печальной истории двух влюбленных. Дирижёр опустил руки и повернулся к публике. Зажёгся верхний свет, играя радужными бликами в мелких деталях хрустальных подвесок. Солисты выбежали на авансцену. Маленькая и хрупкая Жизель в многослойных полупрозрачных одеяниях, кажущаяся оттого ещё более хрупкой, взяв за руку высокого и сильного Альберта, под шквал оваций присела в реверансе.

Поклонники, выстроившись гуськом, торопились вручить солистам балета цветы. Около артистов образовалась толпа обожателей. Вскоре место у рампы было завалено белыми хризантемами, тигровыми лилиями, розовыми гвоздиками и заставлено корзинами с гортензиями. Молодые люди, Женька Клёнов и Вовка Барышников, друзья и сокурсники, мысленно ещё пребывая в музыкальной нирване от великого француза Адольфа Адана, тоже направились к сцене.

Женька Клёнов — заядлый романтик, приверженец горно-пешего туризма, — любил слушать песни бардов у костра под незатейливые аккорды шестиструнной гитары, когда не заглушается треск хвои, пожираемый пламенем, когда искры летят в ночное небо, когда приятный смолистый дымок щекочет ноздри. Но также любил для разнообразия побывать в незнакомой обстановке, где можно открыть новые горизонты и получить эмоционально яркие впечатления. Поэтому он с удовольствием составил компанию другу. Прежде ему не доводилось бывать на балете, а сейчас понял, что не жалеет: феерия красок, игра света и тени, живая музыка и мистически-философская сказка пополнили его культурный багаж ценными приобретениями.

Вовка Барышников, манерный красавец и ревностный приверженец Мельпомены, несмело ждал возможности лично вручить алые розы самой Аделине Краон — исполнительнице роли Жизели и новоиспечённой звезде, взошедшей на небосклоне классической школы танца. Фотографии кумира, афиши и плакаты он развесил в студенческом общежитии над кроватью задолго до гастролей Мариинского театра.