— Это вам, — смущённо пролепетал молодой человек и протянул Аделине букет.

— Благодарю вас, — прима улыбнулась, и сердечная искорка романтизма чуть тронула нежную линию её тонких губ.

Изящная рука балерины ласково погладила полураскрытый бархат бутонов. Она одарила воздыхателя чарующим томным взглядом, от которого у Вовки учащённо забилось сердце, и он словно воспарил на небеса. «Богиня!» — мысленно растаял молодой человек. Оркестр сыграл короткий туш. И тарелки из нейзильбера звонко исполнили завершающее как аминь форте, издав неповторимо филигранный и высокий звук, давая зрителю понять, — спектакль воистину окончен. Артисты ещё не раз раскланялись, прежде чем покинули сцену. Восторженные зрители, а вместе с ними и Женька Клёнов с Вовкой Барышниковым устремились к выходу.

Неприятность случилась сразу после того, как молодые люди вышли в фойе и забрали куртки в гардеробе. К ним подошли бравые ребята в полицейской форме, вежливо козырнув, попросили следовать за ними. Спорить было бесполезно, тем более что они по чистой случайности не взяли с собой ни электронных карточек граждан России, ни студенческих билетов, ни разовых пропусков в Чёрный Квадрат.

Объяснения по поводу бесцеремонного задержания полицейские отложили на неопределенное время, дескать, по прибытии на место узнаете. Бордюрные фонари на Театральной площади горели неярко, в целях жёсткой экономии электроэнергии мэр увеселительного городка-спутника Литера Ё, раскинувшегося в зелёной зоне близ Перми, велел уличное освещение минимизировать. Но тяжёлую военную машину, нелепо смотрящуюся около Театра оперы и балета, друзья всё-таки разглядели. Вооружённые конвоиры, мрачные фигуры которых вырисовывались в свете фар, недвусмысленными жестами и прикладами загнали новоприбывших в кузов. Экипировка военных бронежилетами из метаматериалов и пуленепробиваемыми шлемами могла бы говорить о недавних боях, в реальность которых можно было бы поверить, если бы не доносящаяся мажорная полифония общественного транспорта и гуляющих компаний. Ночной город Литера Ё даже при слабом свете габаритных огней зданий выглядел мирно и беззаботно.

В крытом армейским брезентом фургоне типа «Конвой» набилось много разномастного народу, судя по голосам — молодые и пожилые, трезвые и не очень, по-видимому, взятые в спешке наугад без разбору. Освещением пассажиров не баловали, поэтому в темноте разглядеть соседей по несчастью оказалось невозможно. Женька и Вовка сидели рядом, плечо к плечу, и изредка перешёптывались. Ситуация принимала зловещий оттенок, неприятный холодок страха ползал мурашками по спине и отдавал тошнотой, подступающей к горлу.