– Да-а… – сказал, наконец, Ястребов, поигрывая тесемкой на злосчастной папке. – Павел Сергеевич верно описал твое состояние. Очень верно…

– Это какой еще… – сдавленно произнес Артемий. – Павел Сергеевич?..

– Павел, Павел, – задумчиво сказал Ястребов. – Мы, конечно, предполагали, что ты заявишься, но не думали, что так быстро…

Вот, что имеют в виду, когда говорят: «все плывет перед глазами». И вправду – плывет. Ощущение – будто по голове треснули чем-то тяжелым. И водой окатили. Все эпитеты подойдут, все штампы…

Как же так… Выходит, его побег – фикция? Если тот, к кому он шел за помощью – заодно с Хозяином, то что же тогда остается?

Артемий обхватил голову ладонями и тихо рассмеялся, раскачиваясь из стороны в сторону. Ястребов продолжал улыбаться. На столе за компанию скалилась картонным клапаном предательская папка.

Как весело. Обхохочешься…

– Я же предупреждал, – назидательно сказал Ястребов. – Есть связи, которые до добра не доводят.

– Какие связи вы имеете в виду? – поинтересовался Артемий.

– Со всякими… силами, – многозначительно сказал Ястребов. – Я бы сказал – не очень светлыми…

– По-моему, увлечение оккультизмом не является уголовно наказуемым, – мрачно ответил Артемий.

– Конечно, – кивнул Ястребов. – Если при этом не приносятся человеческие жертвы… Вы понимаете, о чем я?

Артемий похолодел:

– На что это вы намекаете?

– Я не намекаю, гражданин Котлин, – сухо сказал Ястребов. – Речь только о фактах. Ну, что, будем сознаваться?

Артемий провел языком по сухим губам. Просто не верится…

– Вы что же, хотите повесить на меня то, что твориться в лагере? – проговорил он.

– Отчего же – «повесить»? – укоризненно сказал Ястребов. – Павел Сергеевич предоставил кое-какие видеоматериалы. Есть показания свидетелей…

Как это мерзко – чувствовать собственное бессилие. Хочется кричать, биться головой об стену, плакать… Все это не имеет никакого смысла – когда за тебя берутся профессионалы, а дело хорошо смазано деньгами.

– Классика жанра, – произнес Артемий мертвым голосом. – Из меня делают козла отпущения…