– Я это понял с самого начала, – кивнул Переходящий. – И вот, что я решил: ты не умрешь, покуда не убедишься в моей силе. Ты подал идею, а потому имеешь право насладиться результатами…

– Я не хочу наслаждаться такими результатами! – закричал Артемий.

За железной дверью что-то звякнуло: очевидно охрана наблюдала в глазок за происходящим камере.

Переходящий рассмеялся:

– Вот это и есть самое ценное в моей скромной миссии – твоя реакция! Твои страдания, душевные муки и тому подобное. Обреченный должен покидать этот мир в муках, в каких и появился на свет. Весь смысл в том, чтобы ты осознал: Единое неспроста отторгает тебя. Осознай: ты – вредоносный микроб, паразит в его теле. Тебе станет легче, когда поймешь, что смерть твоя – благо для всех оставшихся…

– Да ты – просто ничтожество… – прохрипел Артемий, сжимая кулаки. – Закомплексованная тварь, вообразившая себя сверхчеловеком, ты…

Слова заглушил заливистый смех. Артемий осекся. Его собеседник смеялся – совершенно искренне, растирая рукавом проступившие слезы.

Хотелось кинуться на этого монстра, придушить его, расплющить его голову о бетон – покуда тот находится на расстоянии вытянутой руки. Но Артемий понял, что не сможет сделать этого.

Судьбу не подправишь кулаками.

Это было бы слишком просто.

Переходящий перестал смеяться и сказал:

– Утром ты выйдешь отсюда. Все равно тебе не долго осталось…

– Как я умру? – с трудом произнес Артемий.

Слова не лезли из глотки. Как же хочется жить, а не играть в героев, с легкостью кидающихся на амбразуру или просто ищущих повод, чтобы пустить себе пулю в лоб. Жить, заниматься любим делом, дружить, любить.

И давить тех, кто мешает людям оставаться людьми.

– Я еще не решил, – ответил Переходящий. – Пусть это будет сюрпризом, как тебе?

Этот гад издевается! Ему нравится наблюдать, как извивается жертва! Главное – не сдаваться, держаться до конца… Не доставить своей смертью ни капли удовольствия этому подонку…

Артемий заставил себя улыбнуться, развел руками: «Что ж, сюрприз так сюрприз!»

Переходящий направился к двери. Та тут же задребезжала засовами, приоткрылась.

Артемий подумал секунду и крикнул вслед: