– Для Теонарда хорошо, – пояснил тахаш, – это же люди его племени! Но для справедливости, которую болезненнее других чувствуют люди, это плохо. Теонард, а кто будет охранять северный и южный участки?

– Не знаю, – ответил Теонард недовольно. – Нужно побыстрее собрать из гоблинов, троллей или кого угодно, но расположить так, чтобы не соприкасались, а то начнутся стычки. Это мы держим себя в руках, а простой народ на то и простой. А если еще в руках оружие…

Тахаш смолчал. Он посмотрел на Хранителей бесстрастно, но даже в его взгляде мелькнуло что-то вроде грусти и задумчивости.

После второго собрания Хранители не то чтобы изменились, но теперь поглядывают друг на друга с двойной осторожностью, поскольку прежде можно было драться лишь из-за того, что один гном, а другой мелкинд. Но теперь за каждым целый народ и куча других жизней. Лишь у тахаша все иначе, но он сам признался, что теперь Хранители и есть его племя.

После паузы над головами громко и резко каркнула Мелисс:

– Теонард главный… правильно!

– Да, – подтвердил Лотер со вздохом. – Мы тоже молодцы. Выбрали того, кого нужно.

– Да идите вы, – сказал Теонард недовольно. – Вы теперь пьете и празднуете, а у меня и без вина голова трещит… Брестида, к тебе разговор.

– Да, – ответила Брестида довольно, – пойдем к тебе или ко мне?

– Не дразнись, – сказал он, – а то Тарнат на желчь изойдет. И птеринг тоже.

– Их не жалко, – сообщила она, – ты чем-то встревожен?

Взяв его под руку, амазонка повела в сторону подальше от любопытных ушей, остальные с любопытством наблюдали, а эльфийка и ворг повернули головы так, чтобы хоть что-то разобрать.

Теонард сказал с беспокойством:

– Не хочется о таком говорить, однако кроме внешней охраны… да, придется как-то еще…

Он запнулся, амазонка всмотрелась в его лицо с недоумением.

– Что, опасность изнутри?.. – поинтересовалась она. – В самом Совете?

– Кроме членов Совета, – пояснил Теонард все еще с неловкостью, – уже полно всякого народца в нашей Цитадели. Гоблинов набежало, пара воргов появилась, несколько болотных троллей…

Брестида добавила с усмешкой, поправляя рыжий локон:

– Людей. Люди и муравьи всюду пролезают.

– Людей, – согласился он, но голос прозвучал как-то очень невесело. – Люди ничуть не лучше, а то частенько и хуже. И когда столько всяких, то уже и не знаешь, кого успели взять на службу, а кто явился просто украсть что-то… Но меня тревожит, что случайно или нарочито между нами уже стараются вбить клинья.