Тарнат подсказал, расплываясь в довольной улыбке:

– Или думай, что говоришь. Но все-таки Теонард прав, лучше молчи. А то ишь, гоблины раньше гномов!.. Дурость какая.

Страг хохотнул:

– Чтоб Гнур да молчал?

Тарнат указал пальцем себе за спину.

– Вот Керкегор же молчит?

– Птеринги умные, – возразил Страг. – А умные все скучные. Нам же нравится, когда бьют посуду? Лишь бы только не нашу, а так это весело. Так вот Керкегор из тех, кто никогда и блюдца не разобьет.

Теонард сказал жутко трезвым голосом:

– Надо воздерживаться от разговоров о превосходстве одних рас над другими…

Лотер подошел ближе, взглянул исподлобья, угольно-черная радужка глаз настолько широка, что захватывает все глазное яблоко, из-за чего ворг сам выглядит как близкая смерть.

– Разговоры, – буркнул он, – это только разговоры!

– Хранители должны следить за собой, – напомнил Теонард. – И так слишком часто такое говорят… будто им какой-то наш враг подсказывает! А кто не говорит вслух, тот думает. Но враг не знает, что наше единство нарушить трудно. Скреплено не честью или заботой о благе народа, а шкурными интересами, когда только в сотрудничестве можно с помощью Талисмана что-то урвать и для себя. Так что нас не разъединить!

Лотер посмотрел на него с неодобрением.

– А кто, отдав долги, собирался стать другим человеком?

Теонард умолк, некоторое время просто смотрел в пространство, голос его стал тише:

– Я уже стал.

Вздымая сухую пыль, примчались на горячих конях две амазонки, явно шли наперегонки, обе подтянутые и крепкие, как степные луки, закричали звонкими девичьими голосами:

– К вам гости! Целый обряд таких красивых мужчин!

Теонард сказал быстро: