Трясущимися от холода руками Аэлло прикрыла их сверху плащом.

– Сидите здесь, – сказала им. – Я за Тэтом!

– Мы с тобой! – пискнул кудрявый мальчишка, держась за расшибленный лоб.

– Я быстро, – пообещала ему Аэлло, и, задернула плащ.

Подошла к отброшенному перу, подобрала, устраивая поудобнее в руке.

Преодолев еще несколько выступов, оказалась на почти горизонтальной площадке. Ни звуков, ни следов, только воет ветер, и забивает хлопьями снега рот, глаза, уши, набивается в волосы, застревает в сложенных заледеневших крыльях.

– Сколько же еще до вершины? – простонала Аэлло.

– Уже почти, – сообщил Бруни из сумки.

– Ты знаешь, сколько уже это говоришь?

– Я поддерживаю в тебе боевой дух.

– Сп-пасибо.

Она полезла вверх, пока не наткнулась на очередной скалистый утес.

Потом сверху громыхнуло. Гарпия вжала голову в плечи, а с утеса спрыгнул человек, но увидев Аэлло отшатнулся.

– Спиран, ты? – спросил Калитон, прикладывая руку к глазам, стараясь увидеть что-то сквозь клочья снега.

Наконец, разглядев, кто перед ним, удовлетворенно кивнул.

– Гарпия, – выдохнул. – Говорил же, не твое дело! Чего полезла-то…

Аэлло не ответила. Просто метнула перо.

Обошла упавшее тело, не оглядываясь, ухватилась окоченевшими пальцами за острый выступ породы, подтянулась. Еще чуть-чуть, немного осталось, уговаривала она себя, поднимаясь.

Тэт нашелся на самой вершине. Голый, связанный, сорвавший горло от крика. На щеках льдинки слез. Аэлло бросилась к нему. Слава ветру, живой!

Живой, но замерзший настолько, что руки плохо слушаются его. Вместо того чтобы посадить ребенка на спину, приходится прижимать его к груди. Рядом к заледеневшим ногам жмется фэйри, жалобно поджимая тонкие ножки. Его пришлось достать из сумки, тяжело.