– Мой отец подарит тебе дюжину таких платьев! Даже лучше!

Аэлло вздохнула. Как хорошо все-таки, что Август пошел за хворостом.

– Тэт, – мягко сказала она. – Мне ничего не надо от твоего отца. У нас… У нас разные пути.

– И все же, – не сдался Тэт, опять дергая ее за платье. – Ну почему спасла?

Аэлло не стала убирать грязную мальчишескую руку, просто накрыла кисть своей.

– Ты ничего не сказал отцу о нашем маленьком недоразумении, – ответила она и потрепала спутанные локоны.

– Меня итак не любят, – вздохнул Тэт.

– И за дело, – ответила Аэлло. – Ведешь ты себя отвратительно.

Тэт насупился, но тут же обернулся к ней. Покусал губы, силясь что-то придумать, и, наконец, сказал:

– Ты забыла, что у меня нет мамы? Я сирота. И я сын эпарха!

Аэлло пожала плечами, и Марфа сонно завозилась, прижимаясь к ней теснее.

– У меня тоже нет мамы, – невозмутимо ответила гарпия. – И по происхождению я гораздо выше.

– И что?

– И ничего. В отличие от тебя, всегда вела себя достойно, – не моргнув глазом, соврала Аэлло.

– Врешь! – заявил Тэт.

– Привираю, – согласилась Аэлло, и ее тонкие губы раздвинулись в усмешке.

Мальчишка тоже улыбнулся. Улыбка у него славная – озорная, открытая. Аэлло подумала, хорошо, что он жив.

– Ты дочь гарпийского эпарха?

Аэлло стало смешно.

– У нас нет эпарха. И я наследница.