Брестида, которая слышала каждое слово, даже шаг не сбавила. Согнувшись, пошла сквозь туннель к выходу. Зато Аэлло не стерпела:

– Какое еще пугало? Что ты говоришь такое? Не слышал, что Брестида не брала этого, чтобы там ни было!

Сагат только хмыкнул.

– А откуда тогда знала, где припрятано?

– Не важно! – взорвалась Аэлло. – А если не интересно, оставались бы снаружи ждать! Чего поперлись? Не будь вас, Брестида мне бы рассказала.

– Не рассказала бы, – тихо и зло проговорил Грико. – Она никогда и никому ничего не рассказывала. Играет в какую-то свою игру, а других посвящает, только когда ей от этого выгода есть.

– Неправда! – с жаром воскликнула гарпия. – Ты наговариваешь на нее!

– Я знаю ее дольше, чем ты.

– А я ближе!

– Это ты так думаешь…

– Да перестаньте вы, – не выдержал Семко. – Как дети малые. Знал бы, что вас будет не остановить, не спрашивал бы, что там у нее. Ведь какая разница, если это нужно для нашей цели.

– Вот! – воскликнула гарпия и постучала себя большим пальцем по лбу, с неприязнью глядя на Грико. – Даже ребенок умнее тебя.

Семко так и застыл с раскрытым ртом, а Грико расхохотался.

Не утруждая себя больше препирательствами, Аэлло пригнулась и скользнула в туннель.

Когда Семко последним выбрался из пещеры, Брестида сухо сказала:

– Королева сказала, шаманки, что ушли из племени, поселились на юге Вересковой Пустоши. Это полдня пути отсюда.

– Значит, полдня пути отделяет вас от дома? – спросил Семко.

– Хотелось бы, чтобы было так, – сказала Брестида, качая головой. – Вряд ли они будут рады нас видеть.

– Будут, – уверенно ответил Грико. – Когда получат назад то, что не думали получить.

Брестида сверкнула на него глазами, и, не отвечая, запрыгнула на спину лошади.