— Что? — Наконец, мой язык отмирает. — Что ты сказала?

— Психиатр. Мы решили, что тебе нужно поговорить с кем-то.

У меня нет слов. У меня нет сил. Первые несколько секунд я не знаю, что ответить и что закричать, потому что прибываю в странном, туманном состоянии, во время которого так и тянет разбить кому-то морду. Но здесь отец и Долорес, их бить как-то неправильно… Выходит, не повезет толстому ублюдку, но у него и так жизнь не классная, да? Разве стоит подливать масло в огонь? Мои сумбурные мысли вертятся в голове, словно сумасшедшие, и, решив, что напугать отца больше попросту невозможно, я смеюсь. Прыскаю со смеху и отворачиваюсь. Оглядываю круглыми глазами комнату и отцу в лицо смотрю растерянно.

— Ты пригласил в дом мозгоправа? — Кривлю губы и вновь усмехаюсь. — Ого. Смелый поступок, пап, очень смелый. Кого он будет лечить?

— Мэттью, пожалуйста.

— Что? Я задал обычный вопрос.

— Прекрати.

— Он сможет тебе помочь! — Горячо восклицает Долорес и приближается ко мне. — Он тебя выслушает, найдет способ избавиться от…

— Чего?

— От проблем, — договаривает отец, сведя брови, — а у тебя ведь много проблем.

— Ты серьезно? — Я больше не смеюсь. Я начинаю злиться. — Невероятно.

— Мэттью, тебе нужна помощь! Слышишь? Сынок, тебе нужен человек, который тебя услышит, который поймет, что творится в твоей голове.

— И ты решил, что этим человеком должен быть какой-то Балу из Детройта?

— Ради Бога, простите, — щебечет Дол, поджав от стыда губы, — он пошутил.

— Да, мистер Рокетсон, я великий шутник, — рычу я, стиснув зубы.

Неожиданно мне становится очень неприятно. Вместо того чтобы понять меня, отец пригласил в дом чужого человека. Я знаю, что напугал его. Знаю, что заслуживаю злость и недоверие. Но в таком поступке проскальзывает неуважение, будто я кусок дерьма. Никто не хочет марать руки, и поэтому пригласили докторишку в перчатках. Меня тошнит. Здесь нет моих родных. Я вдруг отчетливо ощущаю, что я остался один.

— А знаете что, — на выдохе протягиваю я, взмахнув рукой, — вы тут оставайтесь. А я, пожалуй, пойду.

— Мэтт, пожалуйста.

Я поворачиваюсь к папе спиной, делаю несколько шагов и останавливаюсь, так как в мое плечо впивается его рука. Отец тянет меня назад, а я порывисто подаюсь к выходу.

— Ты никуда не пойдешь.