Зазвенело разбитое стекло, осколки зеркала посыпались на пол и на фаянс, наделав куда больше шума, чем сами выстрелы.

Младший понял, что расстрелял пустую ванную.

Шум привлекает внимание. На романтику времени не оставалось. Он уже понял, что вторую сестру в список романтических побед занести не удастся. «Убить Целестину, — наметил он план действий, — убить Бартоломью, и ходу, ходу».

Первая дверь налево. Действуй. Пинок в дверь. Ощущение, что комната за ней больше и темнее. Два быстрых выстрела. Никакого шума.

Выключатель слева от двери. Младший моргнул от яркого света.

Детская. Комната Бартоломью. Мебель весёлой расцветки. На стенах постеры с Пухом.

Куклы, вот сюрприз. Много кукол. Вероятно, этот паршивец — женоподобная неженка, эти качества он точно не унаследовал от отца.

Никого нет.

Может, он под кроватью? В стенном шкафу? Поиски — пустая трата времени. Значит, женщина и мальчишка в последней комнате.

* * *

Шустрая и жёлтая, Ангел подлетела к матери и схватилась за портьеру, словно хотела спрятаться за ней.

Узкие створки французского окна не позволяли Целестине просто разбить стекло и выбраться на улицу.

Крепкая рама. Два шпингалета с правой стороны. Один высоко, второй — низко. Съёмная ручка, лежащая в специальном углублении в подоконнике. Гнездо привода поворотного механизма.

Целестина разобралась со шпингалетами, попыталась вставить стержень ручки в гнездо. Ничего не вышло. Руки тряслись. Стальные ребра стержня не желали входить в соответствующие пазы гнезда. Она все тыкала и тыкала стержнем.

Господи, пожалуйста, помоги мне в этом.

Маньяк пнул дверь.

Несколькими мгновениями раньше он ворвался в комнату Ангел, но этот пинок прозвучал громче, гораздо громче, оглушающе громко. Этот пинок должен был перебудить весь дом.