Телефон зазвонил сам. Как только пальцы Алана Марковича коснулись трубки, я вдруг поняла, что теперь уже не придется его убивать. Теперь он ничего не будет делать. После этого звонка он не будет ни звонить в газеты, ни выращивать луковицы. Потому что сам станет одним из нас. Неожиданно моя миссия оказалась выполненной, и для этого не потребовалось никакого усилия. Потребовалось просто стечение обстоятельств. Я поняла, но Олег еще не понял: он все еще хватался за мою руку, он все еще с ужасом смотрел на отца.

— Градов!

— Алан, Алан… Это я, Марта, — слышалось в телефонной трубке возбужденное женское всхлипывание. — Алан, я счастлива!

— Марта? — почему-то удивился он.

— Алан… Я знаю, ты сейчас переживаешь самый трудный, самый кошмарный момент своей жизни… Поэтому я и позвонила…

— Откуда ты…

— Я знаю, потому что я звоню из будущего. Это совсем недалеко, года полтора получается. Алан, умоляю тебя, не сопротивляйся судьбе, и мы будем счастливы — и ты, и я, и Олег…

— Как? — У него даже в горле пересохло. — Как счастливы?

— Олег же уже умер? — спросила Марта.

— Да… Умер!

— И ты умрешь! И мы будем вместе. Понимаешь, вместе! Не сопротивляйся им, Алан. Вечно вместе!

Алан Маркович посмотрел на Олега, тот все слышал. И губы мальчика все больше и больше растягивала судорожная улыбка, а рука с зажатым кулачком поднималась все выше и выше.

Я медленно спускалась по лестнице. Осторожно ставила каблуки на каменные ступеньки — будто расставляла нежные хрустальные рюмочки на скатерти. Я боялась упустить хотя бы одну деталь из своего триумфа.

«Не нужно никого убивать, — думала я. — Алан соединится со своей женой в одно существо, как и я со своим учителем, как старуха Герда с полковником. Не нужно никого убивать, потому что и без того все будущее наше. Не мое, а наше. Мы можем видеть лучше мертвых и двигаться быстрее живых».

Перед глазами моими вдруг встала страница — наугад открытый псалтырь.

«Читай! — сказал во мне учитель. — Читай».

«Ибо не враг мой поносит меня, не ненавистник мой величается надо мною, — повторяла я, следуя его голосу, — но ты, который был для меня то же, что и я, друг мой и близкий мой. Да найдет на них смерть! И сойдут они живыми».

В последний раз ударил мой железный каблук о каменную ступеньку. Я выиграла. Олег разжал кулак, и из него выпала на стол раздавленная цветочная луковица. Алан Маркович сквозь слезы смотрел на сына. И это были вполне счастливые слезы.

Побоище

Побоище