Я сбежала вниз по лестнице.

— А красивая баба была! — объяснял Тим. Он отпустил мальчишку и длинной палкой разбрасывал угли. Той же палкой он бил Антонину по локтям и коленям, не давая ей выбраться из огня. — Хорошо, что мертвые горят… — сказал он довольным голосом. — А то что с ними делать, с красивыми бабами?

— Поеду! — сказала я.

Подошла Эльвира. Она держала за волосы маленького мальчика. Мальчик извивался, скалился и размахивал тонкими ручками. На лице трубочиста плескались отсветы пламени.

— Куда ты поедешь?

— Назад, в город. Нужно кое-что еще вспомнить. А вам, я думаю, надо обратно… Домой… Теперь я и одна управлюсь. Наверное, скоро увидимся.

— Ты что-нибудь понял? — спросила Эльвира у Тима. Она размахнулась и швырнула маленького беспризорника в догорающий костер. — По-моему, нас просто использовали?

Тим скалился, он был просто счастлив происходящим. Я подумала, что ему нравится подобное использование.

XII

XII

Втроем мы вытолкнули машину через пролом, и она с грохотом покатилась с холма. Никто нас не преследовал. Юные бандиты только осторожно выглядывали в окна. Полковник был совсем плох, завуч водить машину не умел, поэтому за руль села я. Очень трудно было ориентироваться в почти полной темноте: из опасения, что нас засекут военные, я не включала фары, и джип все время соскакивал с дороги, его трясло и бросало во все стороны. Потом за ветровым стеклом слабо засветилась узкая бетонная полоса, и я смогла немножко расслабиться. Мы пересекли кольцевую дорогу и покатили по городу.

«И что же теперь?… — думала я. — Назад к старикам? Лечь на кровать, закинуть руки за голову и попробовать вспомнить то, чего я еще не вспомнила? Если предположить, что никто не перебрасывал меня, а наоборот, это я, сама того не ведая, вызвала Тима и Эльвиру?.. Неужели это я?»

И тут я увидела отражение собственного лица в зеркальце. Зыбкое, еле заметное, такое знакомое лицо. Александр Евгеньевич опять прикладывал палец к губам.

— Есть еще одно дело, — прошептал он. — Главное дело, из-за которого ты здесь.

— Какое дело?

Со злости я ударила по тормозам. Машина остановилась.

Я потребовала, чтобы этот школьный завуч вышел. Действительно, он был какой-то явно лишней деталью в нашей игре. Но уже через двадцать минут я оказалась перед выбором: остаться с умирающим полковником или пойти за мальчиком. Я не могла оставить полковника без поддержки, я должна была принять у него смерть, но я не могла просто так отпустить мертвого мальчика.

Все-таки я осталась с полковником. Я была рядом с его постелью до последней минуты его жизни, до последнего вздоха и, только когда Егор Кузьмич понял, что ничего особенного с ним не произошло, кинулась догонять Олега.