— Вы разве можете мне как-нибудь помешать? — спросила я.

— Увы, нет. Сами понимаете.

Старичок посмотрел на меня тусклыми желтыми глазами, поморгал, пожевал губами, покрутил свою палку и голосом убогого пенсионера сказал:

— Мы ничего не можем изменить, решать будете вы!

XIV

XIV

Вот так, просто, сидя на скамейке, я могла бесконечно блуждать среди чужих голосов, но пора было действовать. Я открыла глаза. Была уже половина одиннадцатого утра. Теперь я точно знала, зачем села в самолет. Я должна была остановить Алана Градова. Если мир узнает о городе мертвых, крепам не удержаться. Мертвые есть везде, нет только с ними устойчивой связи. Получив такую связь, живые быстро найдут способ избавиться от неприятного для них фактора — от нас. Поэтому Алан Маркович должен сегодня умереть. Мертвый, он совершенно безопасен. И я должна убить его. Это случилось бы значительно раньше, но посадка на промежуточном аэродроме, а после — юные бандиты, действующие по указке этой бессмысленной комиссии, затянули игру.

На миг сосредоточившись, я довольно легко приняла уже знакомый облик Арины Шалвовны. Я поднялась со скамейки и, имитируя чужую походку, направилась к уже знакомому подъезду.

«Даже если он передумал, если он не собирается действовать, я все равно убью его, — думала я. — Потому что нельзя рисковать… И без того потеряно уже много времени!»

Но, оказывается, меня поджидали.

— Анна!

Насквозь просвеченный солнцем, он стоял в распахнутой коробке лифта и смотрел на меня снизу вверх. Он был настолько прозрачен, что даже мои глаза едва различали его. Я остановилась, Олег вышел и притворил железную дверцу.

— Не нужно, Анна! — сказал он. — Не смей его убивать!

— Откуда ты знаешь?

— Мне сказали.

Припомнив старичка из комиссии, его крутящуюся в ладонях палочку, его утверждение, что, дескать, они-то ничего изменить не могут, я даже разозлилась.

— А чем плохо, если твой отец будет мертвым? — спросила я, осторожно отодвигая мальчика и нажимая на ручку двери лифта.

Не в состоянии помешать, Олег последовал за мной. Он старался на меня не смотреть. В квартиру мы вошли вместе. Я только чуть-чуть подвинула пальцем пружину замка. Взглянула в коридорное зеркало, поправила волосы. Алан Маркович сидел в напряженной позе с телефонной трубкой в руках: я видела его взлохмаченный затылок.

— Папа… Не нужно… — прошептал Олег, и его холодные пальцы больно вцепились в мою ладонь.

Алан Маркович нас все еще не видел. Ничего не стоило протянуть руку и нажать пальцами на его горло. Но почему-то я медлила.