Мальчиков я настигла уже возле гаража. Сквозь металлические листы отчетливо проступал старенький деревянный сруб. Сергей взбежал на крыльцо, легко преодолев белую жесть, и, налетев со всего размаха на запертую дубовую дверь, забарабанил в нее ногами, а Олег, обогнув здание, поднялся к себе домой. Совершенно невидимая ни живым, ни мертвым, я последовала за ним.

Алан Маркович сидел посреди комнаты, откинувшись в кресле, и в первый момент мне показалось, что он спит. Но когда Олег склонился к отцу, Алан Маркович открыл глаза и сказал:

— Хорошо что ты вернулся, Олег.

— Ты ждал меня? — удивился мальчик.

— Не знаю… Может быть, ждал. Наверное, мне просто очень хотелось, чтобы ты пришел.

«Почему он видит? — подумала я. Алан Маркович разжал ладонь, и на ладони оказалась знакомая луковица. Луковица была раздавлена нажатием пальцев. — Конечно, видит… Так он и меня заметит…»

XIII

XIII

Я покинула дом. Постояла минуточку у подъезда, вдыхая холодный запах ночи. Сделала несколько шагов и опустилась на скамейку. Закрыв глаза, я стала видеть. Сквозь белые вспышки из «ничто», сквозь звон, который был одновременно и беспрерывным другим светом — как сквозь золотой колышущийся занавес.

Я увидела полковника. Он бродил по городу, полному давно ушедших друзей, и, пытаясь осознать свою смерть как всего лишь возвращение назад, в прошлое, боролся с печалью. Я увидела Антонину. Таких, как она, оказывается, и огонь не берет. Антонина изгнала малышню и забавлялась на всю катушку в компании призраков-хранителей. Под пение граммофонной пластинки она поливала веселого усача шампанским, шипящие капли смешивались с капельками крови на бинтах и превращались в сверкающие драгоценности. Солдат галантно застегивал колье на высокой красивой шее Антонины, а та хохотала, глядя на себя в высокое зеркало. Я увидела маленькую девочку, Мусину, увидела, как та, сложив портфель и с трудом впихнув в себя завтрак, пошла в школу, но по дороге свернула к знакомому гаражу; я увидела, как дверь гаража распахнула прозрачная ручонка Сережи, и подумала, что вот же еще одна готовая парочка детей. Тоже будет, наверное, креп. Я увидела, как выводят из отделения милиции несчастного завуча и как его, уже окровавленного и бормочущего извинения, грузят в подкатившую санитарную машину… Я заглянула в комнату к старикам — должна была их напугать. Они должны были увидеть кусочек собственного будущего, вздрогнуть и отпрянуть, чтобы со временем привыкнуть к нему. Они тоже составят прекрасного крепа, и это в любом случае, но лучше, если они составят крепа еще при жизни старухи. Проникнув в здание комиссии, я подправила осторожно проводок-паутинку в голове одного из роботов, как раз галантно распахивавшего двери перед какой-то дамой.