Эмиль не стал уходить далеко от лестницы и разместился за столиком для двоих в уголке заведения. Он сел лицом к сцене, расположенной в другом конце зала. Откинувшись на спинку стула, мальчик выбрался из цилиндра света, нисходящего на белую скатерть от тряпичного абажура. Времянкина почти не было видно. Лишь кончик носа и подбородок мальчика касались края желтоватого луча.

С этого места хорошо просматривалась вся сцена: пианист, контрабасист и ударник раскачивали ритм. «Это Эрик… – с волнением осознал Эмиль, – что у него с лицом? Одет нормально, прическа та же – он почти не изменился. Но эти темные шрамы на лице… Он выглядит спокойным и даже довольным. Черт… Как бы его позвать?» Немного освоившись, Эмиль вернулся в луч света, чтобы обнаружить себя. Как только под абажуром появилось сосредоточенное лицо мальчика, официант заметил его и направился к юному посетителю. Остановившись у столика, мужчина достал из кармана фартука блокнот и ручку и приготовился записывать.

– Что желаете? – начал он.

– Можно листочек и ручку?

Официант вырвал страничку из блокнота и вместе с ручкой протянул посетителю. Когда мужчина нагнулся к столу, Эмиль заметил под платком темно-синюю борозду, опоясывающую шею официанта. Мальчик не стал надолго задерживать взгляд на чужом шраме, взял ручку и написал на листке: «Нужно поговорить! Эмиль».

– Передайте это, пожалуйста, барабанщику, когда у них будет пауза, разумеется.

Времянкин сложил листок пополам и отдал официанту. Пока тот шел к сцене, группа как раз доигрывала коду. Эмиль видел, как мужчина протянул Эрику записку, сказал что-то и указал рукой на столик, где располагался автор послания. Сразу после этого он отошел к бару. Эрик прочитал письмо, вытер ладони об штанины и, дав понять музыкантам, что собирается отойти, спрыгнул со сцены в зал. Пианист и контрабасист продолжили вдвоем. Подойдя к столику, Эрик повернул стул, плюхнулся на сиденье боком к Эмилю, закинул ногу на ногу, положил локоть на скатерть и подпер пальцами висок. Затем он жестом подозвал официанта.

– Будешь что-нибудь? – обратился Эрик к Эмилю.

– Я бы выпил кофе, но мне нечем заплатить.

– Два кофе, – сообщил Эрик официанту, не успевшему дойти до столика. – И чимичангу. И малиновый лукум…

Эмиль смотрел на Эрика, пока тот делал заказ. При всей своей вальяжной позе он выглядел слегка нервным. Эрик шмыгал носом после каждого слова и часто трогал уголок рта указательным пальцем. Лицо Эрика было трудно разглядеть, поскольку он перегородил его выставленным на стол локтем, что также наталкивало на мысль о некотором стеснении старинного друга. На нем была куртка из темно-синего денима. Из-под нее торчал расстегнутый воротник черной рубашки.